Забыть нельзя любить

Елена Подкатик

Всем нам когда-то было 17 лет… Каждому из нас в этом возрасте приходилось однажды поставить нужный знак препинания в одном очень важном словосочетании "любить нельзя забыть"… Книгу с интересом прочтут мамы (а, может быть, и папы) дочек, которым скоро исполнится 17 лет. И, возможно, расскажут своим детям о своей первой любви, о том, как это было в их время. И, наверное, достанут из заветных шкатулок такие необычные сегодня свидетельства этой любви – бумажные письма в пожелтевших конвертах. Да, совсем недавно люди писали друг другу не месседжи в социальных сетях, а письма в конвертах. Открою секрет: многие мамы их до сих пор хранят и время от времени перечитывают Письма любимого человека. А многие папы помнят, как исписывали горы бумаги, чтобы сообщить о своих чувствах любимой девушке… Такие письма есть и в этой книге.

ЛЮБИТЬ

НЕЛЬЗЯ

ЗАБЫТЬ

Посвящается всем

кому когда-то было, уже есть или ещё будет семнадцать лет…

Шёпот за дверью становится отчётливее, подслушивать неловко, но и уйти не могу. Переминаюсь с ноги на ногу и слушаю, слушаю, слушаю.

«…Господи, за что? Ощущение полной безысходности накатывается девятиметровой волной, ударяет, давит, протекает сквозь тело.

Господи, зачем живу? Зачем?

Знаю – всё не случайно. Молю Тебя, Господи, дай знак – как поступить?

Вокруг стена. И некому помочь.

Кругом люди, а я одна. Одна уже очень давно. Хожу, смеюсь, разговариваю, а в душе – нет, не пустота. Там – чёрная бездна.

Где же тот человек, который уведёт, оттащит от края?

Нет его.

Никого нет.

Только я и Ты, Господи.

Помоги…»

Мама. Зачем она так? Почему – одна? Ведь у неё есть я, есть бабушка. Мы всегда придём на помощь. Ну, или почти всегда.

К чему лукавить, в тот памятный вечер мне впервые стало стыдно. С трудом сглотнув тяжёлый ком в горле, я тихо отошла от двери маминой спальни. Сердце тревожно стучало, вспоминая события недавнего прошлого…

Август

Новые ультрамодные босоножки хищными ремнями обвились вокруг лодыжек. Морщась от боли, я пыталась отстегнуть непослушные зажимы. «Чтобы когда-нибудь ещё надеть такие каблуки!?» Наконец, через пять минут безуспешной борьбы – да здравствует свобода! Ступни горели, на пятках красовались лопнувшие волдыри. Ничего, домой можно и босиком дойти. А босоножки отправятся в бабушкину кладовку.

С тоской оценив масштабы полученных повреждений, я вспомнила недавно гугленную новость – некая француженка воплотила в жизнь женскую мечту, создав туфли со съемным каблуком. Изящные лодочки на шпильке, словно по мановению волшебной палочки могут превращаться в комфортные балетки… Вот бы и мне так – рраз! и каблуки в сторону. Жалко, что до нас этот прогресс дойдёт не скоро.

– Аня, ты чего такая кислая? В угол забилась, – Маша, лёгкая и светлая как одуванчик, снова порхала по залу в поисках приключений. Два года назад она вместе с семьёй переехала из города в нашу деревню. Мы увидели друг друга в компании общих друзей – с тех пор не расстаёмся. Видимо, прав был какой-то там учёный – противоположности притягиваются. Как в характере, так и внешне, мы совсем не похожи. Она – весёлая блондинка, я – своенравная брюнетка. Она любит украшать себя яркими цветными косынками, необычными бусами, выбирает стильную одежду. Я более сдержанна – люблю классику в стиле «белое-чёрное», к украшениям скорее равнодушна, единственная слабость – обувь на каблуках. Неважно – сапоги, туфли или босоножки – главное, чтобы каблук был сантиметров пятнадцать. Конечно, иногда бывает не очень удобно ходить, но ради красоты, считаю, стоит потерпеть. Мало ли что там мама бухтит – «такая обувь не только уродлива, но и ноги калечит». Ха, калечит! И пусть себе калечит. Мои ноги, что хочу, то и делаю.

– Ты чего кислая такая? – Машка поправила выбившийся из-под своей дурацкой (иначе не назовёшь) чалмы кусок шарфа, расправила немыслимых расцветок шёлковое кимоно и, выставив на всеобщее обозрение странные японские тапки (вечно забываю их название), плюхнулась на соседнее сиденье.

Я пожала плечами, молча показа