Не судимы, но осуждены. Том I

Петр Петрович Котельников

Почему великий драматург Шекспир превратил Леди Макбет из доброй, спокойной по характеру женщины в злобную подстрекательницу, а мужа её, шотландского короля Макбета, в убийцу в его одноименной величайшей трагедии? Почему Ричард III Глостер обвиняется в том, чего он не совершал? Почему Жиль де Монмаранси-Лаваль, барон де Рэ, граф де Бриень превратился в страшилище «Синюю Бороду»? Ответы на эти и многие иные вопросы можно получить при чтении книги «Не судимы, но осуждены».

Не судимы, но осуждены

Том I

Петр Петрович Котельников

«История имеет определенную близость к поэзии и может рассматриваться как род поэмы в прозе».

    Квинтилиан

© Петр Петрович Котельников, 2017

Редактор Олег Петрович Котельников

ISBN 978-5-4483-0091-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Не судимые но осужденные

Хорошо было дураку из русской сказки, кричащему на всю Ивановскую: «Не хочу быть судьей! Не хочу – и все тут! Ни судить, ни рядить – не умею!»

Знать, не дурак был все-таки Иванушка, раз понимал, что для такого серьезного дела у него ума не хватает, а бить в грудь кулаком, убеждая других в глупости своей, не хотел.

Все «умные», напротив, считали и считают, что судить и осуждать – просто. Недаром так часто приходится слышать; «Вот я бы на его (ее) месте…». Фраза эта означает, что тот, кто это сказал, успел не только осудить, но и принять «абсолютно» правильное решение.

Как прошлое судить? И прав ли будет суд?

Вопль из груди: «О, времена! О, нравы!»

Следы насилия все времена несут,

Не избежать времен кровавых!

Редко теперь, кто знает о самом значении слова «суд», пришедшего к нам из глубины веков от предков наших. Слово это когда-то означало мифологическое воплощение судьбы, имевшее в сознании людей определенную, со временем утраченную форму. От того, на чем сидело это существо, встречающее появление человека на свет, зависело, будет ли он в жизни своей богатым и удачливым, или провести ему жизнь свою в бедности. Если Суд сидел на золотом сиденье, значит, человек родившийся будет богатым; на черепках сидел Суд, значит прозябать бедняге в нищете. От суда зависели почет и слава. Не так глянул Суд – бесславие ждет!

Бог судьбы, бог рока

Милостив к кому?

Жизнь дает в два срока,

Солнце и луну…

А другой в темнице

Без вины сидит…

Как определиться?

Кто определит?

Мифологическое существо ушло, но осталось значение его. Его роль люди возложили сами на себя, создав свод законов, призванных защищать тех, кто правит обществом, жестко расправляясь с теми, кто с этим не согласен. В таких условиях более опасным становится не тот, кто осуществляет свое несогласие ограниченным в объеме действием, а тот, кто несет в себе потенциальную угрозу воздействия на общество «крамольными» идеями ограничения права правящих, понимая, что суд не несет прав для правых.

Недаром бытовало выражение когда-то: «Прав, прав, мужичок, – полезай в тюрьму».

Бедных это «право правящих» никогда не защищало. Оно настолько бывало жестоким по отношению к этой категории людей, что нарушить его означало, поставить под сомнение не только свою жизнь, но и существование всей семьи. Путь бедняка определялся тяжким физическим трудом, поскольку на получение высокой грамотности у него не хватало материальных средств. Возникала взаимозависимость: беден потому, что неграмотен, а неграмотен потому, что – беден.

Путь бедняка – путь совести и чести,

Так трудно бедняку с него сойти…

Да, тяжкий труд, а все стоит на месте,

И только беды видны впереди!

Есть утешение одно:

Покой в потустороннем свете,

Надеяться на это суждено.

Наследство ж – бедность детям!

Богатый, в праздности пребывая, рассматривал физический труд, как временной отрезок непривычного характера развлечений. Богатый учитывал только труд других, пополняющих его материальные ценности.

Он с детства презирает труд,

Труд – не родня, рожден он благом,

Попутны ветры понесут

Корабль его под черным флагом.

Э