Иголочка и Ниточка

Иголка ловко протыкала ткань,

А Ниточка красиво обверложивала ткани грань.

Вот так и жили, и работали вдвоем,

В работе слаженной мелькали день за днём.

Но вот однажды на закате дня,

Иголка вдруг сказала, на Ниточку глядя:

«Я всюду первая, тебя тащу я за собой,

А ты лишь движешься за мной.

Уверена, я справлюсь в нашем деле без тебя,

К тому же не согнуть и не порвать меня.

Ты ж, Ниточка, лишь тянешься за мной:

Второстепенна роль твоя, понятно ж и самой».

«Наверно, ты права, моя подружка.

Небось, уж от меня устало твое ушко», —

Угрюмо Ниточка произнесла

И со слезами на глазах в сторонку отошла.

А поутру Иголка Ниточку в ушко не вдела,

Сказала ей: «Тянуть тебя мне надоело».

Одна она к работе приступила,

Прокалывает ткань, а сшить… Не тут-то было!

Весь день пронзала ткань Иголка,

Колоть – колола, только всё – без толка.

«Без Нитки нечего мне делать», – подумала она.

Что ей не справиться одной, глупышка поняла.

И ЛЮДИ ЧАСТО НАМ ИГОЛКУ С НИТКОЮ НАПОМИНАЮТ:

О ТОМ, ЧТО ВМЕСТЕ И РАБОТА СПОРИТСЯ,

И В ЖИЗНИ ЛЕГЧЕ, —

ЛИШЬ ПОСЛЕ РАССТАВАНЬЯ ПОНИМАЮТ.

Блоха

В шерсти у Пса дворового жила Блоха,

И жизнь ее, скажу вам, вовсе не была плоха.

Все было рядом – пища, мягкая постель,

К тому ж на месте не стоял тот «VIP-отель».

Поэтому Блоха немало повидала.

Блоха степенной, чинной стала,

Смекнула, как ей повезло,

И что не каждому так жить дано.

Кровь пососет у Пса —

И целый день в постели мягкой нежится.

Лап псовых она вовсе не боялась:

Когда чесался Пёс, Блоха еще сильней кусалась.

Она ему спокойно не давала жить,

Волчком вертелся он, ее пытаясь ухватить.

Вот так вот, мучаясь, всю жизнь с Блохой прожил —

Катал ее повсюду, согревал, кормил.

За жизнь свою тот Пёс немало повидал —

Кого-то победил, а от кого-то убегал.

А вот Блоху не видел он ни разу.

Боролся с ней и ведь не победил заразу!

А в чем мораль? Отвечу вам:

Да в том, что Псу Блоха – не по зубам.

И СРЕДЬ ЛЮДЕЙ ТАКИЕ БЛОХИ В ЧИНЕ ЕСТЬ,

ЗАБЫВШИЕ ПРО СОВЕСТЬ И ПРО ЧЕСТЬ,

ЖИВУЩИЕ ЗА СЧЁТ ДРУГИХ.

И НИКАКОЙ УПРАВЫ НЕТ НА НИХ…

Пень и Валенки

Средь парка у аллеи стоял невзрачный серый Пень,

И чтоб заметили его, болтал без умолку он целый день.

К тому же Пень был очень глуп —

Нес чепуху, и это понимали все вокруг.

Послушав и поняв, что глуп оратор,

Все проходили мимо, не удостоив Пень и взглядом.

А он же распалялся всё сильнее,

И, надо тут сказать, не зря: нашёл аудиторию себя глупее.

То были Валенки. Приблизились они к оратору вплотную:

Не доводилось речь им слышать длинную такую.

Они два слова-то связать нормально не могли.

Что речь была глупа, по серости cвоей не поняли они.

Пень слушали, кивая головами,

Тем самым показав, мол, мы согласны с вами.

А Пень вообще вразнос пошёл,

Увидев, что свою аудиторию нашёл.

Пора мораль уж тут сказать,

Она в сей басне просто может прозвучать:

У ВСЯКОГО ОРАТОРА НАЙДЁТСЯ АУДИТОРИЯ СВОЯ —

ПОД СТАТЬ ТЕМ ВАЛЕНКАМ, КОТОРЫЕ ГЛУПЕЕ ПНЯ.

Курица и Журавли

Над деревенькой пролетали Журавли.

Устали птицы, ведь немалый путь отмерили они.

А Курица с деревни той заметила, как сели Журавли,

И поспешила к ним, чуть крылья приподняв свои.

– Что вы за птицы? – спросила Курица у вожака,

– Летаете повсюду, и дома нет у вас наверняка?

Рискуете да голодаете в полётах,

Жизнь ваша тяжела – она проходит вся в заботах,

До старости вы так не доживёте.

Глядишь, подстрелят вас, или в пути от голоду помрёте.

А я вот не летаю никуда, живу в тепле, в курятнике, – добавила она, —

Ухожена, сыта: кормушка там всегда зерном полна.

– Эх, Курица, – ответил ей с улыбкою вожак,

– Ведь мы – не куры, потому не можем жить мы так.

Вот если б ты, голубушка, могла летать,

Тогда смогла бы нас понять.

А вот в курятнике до старости ты точно не дотянешь,

В лапшу легко, голуба, попадешь, как только яйца нести не станешь.

ВОТ ТАК ВОТ КТО-ТО И В КУРЯТНИКЕ СЕБЯ СЧАСТЛИВЕЙШИМ СЧИТАЕТ.

ВСЁ ПОТОМУ, ЧТО НЕ БЫЛ ОН НИГДЕ И ЖИЗНИ ОН ДРУГОЙ НЕ ЗНАЕТ.

Язык и Раз