Любовь. Любовь? Любовь!

Татьяна Брукс

Душа #3

Третья, заключительная книга трилогии. Многое пришлось пережить Надежде и Богдану в жизни. И, когда они думали, что все испытания, которые они должны были пройти позади, наваливаются новые беды. Сначала странная болезнь дочери Любаши выхватывает родителей девочки из обычного течения жизни и гонит в далёкий монастырь, чтобы искупить, как считала Надя, вину из прошлого. Затем события, происходящие в стране, не могут оставить семью Доли и их друзей в стороне. Именно там Вершители решили освободить исстрадавшуюся на Земле Душу… Зачем же героям романа посланы такие тяжёлые испытания в жизни? Что помогает им преодолеть препятствия, которые посылает им Жизнь: мудрость искупления, надежда на прощение, вера в силу духа или любовь?

Татьяна Брукс

Любовь. Любовь? Любовь!

1

Впервые за свои двадцать четыре года Люба настаивала на своём. Впервые в доме по улице Гоголя, где всё это время жили Богдан и Надежда Доля, стрелы напряжения метались между ними, пронзая душу каждого, оставляя в ней маленькое пятнышко от ожога. Люба со своим сердечным другом Сергеем вот уже чуть более полугода живут вместе в квартире, которую он купил, рассчитывая на будущее с Любашей. Ребята готовились поехать в столицу, на Майдан Незалежности, где прогрессивная молодежь собралась отстаивать свои мечты жить в правовой стране, которую хотели видеть в составе Евросоюза. Всё было очень странно и непонятно. После развала Советского Союза, который взрастил Любашиных родителей и в составе которого Украина вместе с четырнадцатью другими странами «дружно делила» беды и радости, хромая на все ноги, кашляя и страдая несварением, пытаясь выжить, проползли лихие девяностые, крепко держась за руки с безработицей, безденежьем с бумажными купонами и нескончаемыми очередями, в которых выстаивали жители страны, богатой лесами, водой и чернозёмом, по нескольку часов. Потом, казалось, всё наладилось. Стали появляться частные предприятия, и люди, хоть и с большим трудом, перестраивались на капиталистический лад, налаживая свой большой, средний или малый бизнес, и выживали кто как мог. Появились какая-то работа и какие-то деньги. Расширились границы возможностей, и украинцы потянулись на заработки в страны Европы и США, стали путешествовать. Но в очередной раз зарвавшийся от жадности неумный руководитель страны решил повернуть движение к демократии вспять. «Назад в советское будущее». Туда, где если ты не политический деятель, не богат или не наследник таковых, то путь в развитые страны заказан. А чего туда ехать? Только зря расстраиваться, глядя на благополучие и устроенность других. А так живешь себе спокойненько в своём тихом болотце, ничего не видишь, не знаешь и думаешь, что так и надо… Ни Любаша, побывав несколько раз у своей бабушки Оливии в Соединенных Штатах и в некоторых европейских странах, ни Сережа, самостоятельно поднявший свой компьютерный бизнес, назад в «светлое советское будущее» идти не хотели.

– Ма-ама, ну как же ты не понимаешь? Я должна поехать. Я ра-аботник телевидения, журна-алист, – Любаша мило заикалась, чуть протягивая гласные. Это совсем не мешало ни ей, ни людям, которые её слушали. Скорее, наоборот, придавало её речи особенную пикантность. – Это моя профессиона-альная обязанность, в конце концов, – быть на передовой событий! Ко-ому, как не тебе, знать.

– Люба, на улице конец октября. Там холод собачий. Где вы будете жить? Ты вообще представляешь, что это такое? Это политика! А политика – это…

Надя больше не могла спокойно сидеть за их «волшебным» круглым столом, без углов и ограничений, где каждый имел равные права голоса, независимо от возраста и положения в семье. Никто не сидел во главе стола, никто не считался главным. Кроме того, круглая форма этой мебели позволяла по окончании решения вопроса взяться всем за руки и дружно произнести что-то типа «мирись, мирись, мирись…» Столу этому было, по крайней мере, лет пятнадцать, если не больше. И во все времена он их объединял, а бывало, что и мирил. Сегодня объединения не получалось. Надя нервничала как никогда. Богдан молчал, угрюмо повесив голову и