Сторож и хозяин. Антиподы

Иван Державин

Повесть «Сторож и хозяин» является послесловием хроники «В круге втором». В образе сторожа Макарыча показан автор хроники. Имея сорокалетний стаж беззаветного служения Родине, он вынужден под конец жизни подрабатывать за крохи сторожем. Он и хозяин фирмы, отсидевший десять лет в советское время за темные махинации, заставляют себя мирно сосуществовать. Хозяин показывает Макарыча гостям как экспонат проклятой эпохи, а тому опыт общения с новыми хозяевами жизни полезен для творчества.

Сторож и хозяин

Антиподы

Иван Васильевич Державин

© Иван Васильевич Державин, 2017

ISBN 978-5-4483-6793-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сторож и хозяин

Повесть

Послесловие хроники постсоветских

времен «В круге втором»

Кто живет без печали и гнева,

Тот не любит отчизны своей.

Н. А. Некрасов

Старики с черными сумками встречались Макарычу на каждом шагу. Иногда он обменивался с ними взглядом, но редко, так как он и они обычно были погружены в себя. В основном это были пожилые люди, нередко даже старше его. Каким-то чутьем он научился определять, кем они были раньше, и в этом ему помогали их сумки. У бывших интеллигентов они были похожими на его сумку с несколькими карманами с молниями спереди и сзади, чтобы можно было положить не только еду, но и духовную пищу в виде книги, журнала и газеты. По качеству сумки и соответственно их дороговизне он судил о получаемой ее хозяином зарплате, но это необязательно, так как сумку могли подарить. Свою он, к примеру, нашел на помойке. Она висела на двери и показалась ему совсем новой. Он осмотрел ее и увидел, что у нее была сломана молния, починить которую для него не было проблемой. Кстати, на помойке он не раз находил книги, которые когда-то так и не смог купить. А сейчас их выбрасывают, как хлам, заменяя, видно, порнофильмами. Он брал книги с помоек, нисколько не стесняясь. Взял и сумку, оказавшуюся дороже его, по оценке жены, раза в четыре. Она тоже спокойно отнеслась насчет помойки. Такую сумку при их нынешних доходах она бы ему точно не купила. До этого у него была сумка тоже с молниями, которую уже через год он начал чинить. Особенно часто рвались места соединения ремня и ручки с сумкой. Эта же висела на металлических зацепках, а толстая пластиковая ручка так и облегалась ладонью, к тому же вращалась. Короче, недаром говорят, чем мех дороже, тем он лучше.

Этот владелец черной сумки вдруг сам с ним заговорил. Они оказались рядом перед светофором. Старик, на полголовы выше Макарыча, коснулся его плеча локтем и, указав глазами поочередно на его и свою сумки, спросил, обнажив в улыбке две прорехи в верхних зубах:

– Махнем, не глядя? У меня там сегодня кусок торта.

– Нашел дурака. В моей пирожки с мясом, которыми жена меня не каждый год балует.

– Тогда, конечно. Ты чье богатство стережешь?

– Еврея одного.

– Не обижает? Сколько отваливает?

– Три двести.

Старик присвистнул:

– А говорят, евреи жадные. Четырнадцать тысяч – совсем неплохо. У меня в два раза меньше.

– Какие четырнадцать? Три двести в месяц, не в неделю.

– В месяц? – возмутился старик. – Что это ты так низко себя ценишь? Кем ты был в той жизни?

В той жизни, повторил мысленно Макарыч. Точнее не скажешь. Вся его жизнь поделилась на ту и эту, вернее, закончилась с приходом этой.

– Пошли, зеленый, – подтолкнул его в спину, не дождавшись ответа, старик. – Я, к примеру, служил в военно-воздушных войсках. Представляешь, как бы я жил с пенсией подполков…

Он вдруг ухватил Макарыча за воротник куртки и отшвырнул назад. Падая на кого-то, Макарыч услышал промчавшийся мимо вой сирены. Саму машину он не увидел, а успел заметить важно шедшую следом пузатую с молча мигавшим фонарем на крыше.

Ему и женщине, которую он свалил, помогли подняться. Подполковник бил рукой по карману сзади и гневно сокрушался:

– Эх, нет пушки. Я бы их, гадов. – Он нацелил вслед машинам палец.

Мужской голос предостерег:

– Ты, дед, с этим поосторожнее. Один такой же храбрый наставил на них