Родные берега

Ах, Кирьяковка, родная деревенька,

Как ты люба мне, как дорога!

Где б в краях чудесных я б ни обретался,

Но милей – родные берега.

Мы в своих стремленьях словно птицы,

Сердце наше просит высоты.

Высоты ж не столько поднебесья,

Сколь высот житейской суеты.

Если ж наши крылья очень прочны,

Мы парим, порою позабыв,

О тебе, родная деревенька —

Той, что вознесла нас в эту высь.

Наша ж жизнь не соткана из нитей только рая,

Лихолетья постоянно будоражат нашу жизнь.

И случается, на смену ласковым метелям,

Вдруг ворвутся снежный вихрь или едкий чёрный дым.

Вот тогда, в такие грозные годины,

Вдруг очнёмся мы и вспомним о тебе.

О тебе, сторонушка родная,

Той, что нам верна и предана вовек.

Ты была верна в любое время года,

В летний зной и в зимнюю метель.

Ты была верна какая б непогода,

А за что? – попробуй-ка ответь.

Просто ты была верна как мать-старушка —

Верила, любила и всегда ждала.

Мы ж твои нашкодившие всуе дети,

Не всегда умели Землю-мать беречь.

Ах, Кирьяковка, родная деревенька,

Как ты люба мне, как дорога!

Где б в краях чудесных я б ни обретался,

Но милей – родные берега.

Соловей

Я б желал, проснувшись на заре росистой,

Вдруг пропеть как соловей в сиреневых кустах.

Я б тогда не стал терзаться думами о смысле жизни,

А спокойно смог бы умереть с улыбкой на устах.

Мечта

Я б желал, превратиться в росу,

И упасть на траву, где когда-то родился!

Не грусти

Если непогода глянет в твою душу,

Ты ж, дружок, не унывай и вовсе не грусти.

Лучше вспомни о сторонушке родимой,

Или лучше поезжай туда и поброди.

Только там ты снова обретёшь те силы,

Нужные так человеку для его мечты.

***

(дочурке Маше)

Девчонка – две косички,

И носик – запятой.

Бегает по травке

За бабочкой цветной.

И вот она поймала,

Ту бабочку сачком.

И долго хохотала,

Заливистым смешком.

Сиреневая грусть

Ты моя сиреневая радость,

Ты моя сиреневая грусть.

Отчего ж на сердце так тревожно,

Отчего в душе моей темно!?

Я тебя люблю ещё сильнее,

Я тебя ласкаю всё нежней.

Отчего ж на сердце так тревожно,

Отчего в душе моей темно!?

Надо бы летать подобно белой птице,

Надо бы журчать весенним ручейком.

Отчего ж на сердце так тревожно,

Отчего в душе моей темно!?

Прогоню я прочь из сердца непогоду,

Из души я выплачу печаль.

Ты моя единственная радость,

Ты моя единственная грусть!

Годы несутся…

Я зароюсь в сирень,

Где когда-то родился —

Буду петь соловьём

Или выпью заплачу!

Мне на сердце легко,

Но в душе нет покоя —

Отчего? Почему?

Кто ж поймёт и рассудит.

Просто годы несутся как быстрая лань,

Вот и грустно от этого стало.

Страшней всего

Ничто на свете нет страшней —

Ни смерть, дышащая тебе в лицо,

Ни горькие утраты матери иль друга,

И даже не предательство любимой.

Страшней всего на свете —

Собственной рукой

Заколотить гвоздями

Отчий дом!

«Любимая, ты так далека!..»

Любимая, ты так далека!

Любимая, ты так близка!

Любимая, ты так жестока!

Любимая, ты так добра!

Любимая, я весь сгораю,

Не видя образ и не слыша голос твой!

Любимая, приди, шепчу, ко мне в мои ночные грёзы!

Любимая, не уходи – молю!

Любимая, мне так нужны твои глаза и губы,

Все атомы твоей души!

«Любим ли ты иль не любим…»

Любим ли ты иль не любим,

И как ты любишь сам? —

Вот в чём вопрос земного бытия!

«Отшумели вдали вдруг закаты…»

Отшумели вдали вдруг закаты.

Я лечу через звёздную ночь —

По периметру чёрных квадратов,

За которыми просто никто и ничто.

Смысл бытия

Мы живём, не думая о главном —

В чём же смысл земного бытия?

Может быть в счастливых детских лицах,

Озарённых светом доброты твоей!?

Мы живём, снедаемые завистью и злобой,

И сметая всё, мешающее нам на пути.

Стоп, друзья! Ну хватит суеты и дикой злобы,

Лучше ты в людские лица, в души их взгляни —

Сколько в них добра и жажды светлой жизни!