«Весна – и счет пошел на дни…»

Весна – и счет пошел на дни,

На миги солнечных явлений,

На миллиметры прибавлений

Душистой клейкости в крови.

Мы мчимся, голову сломя,

Нырнуть в искрящееся лето,

И ясно так – мы дети света,

Звезды далекого огня!

И старость – лишь ненужный бред,

Когда найдешь в саду знакомом,

Во влажной поросли за домом

Давно потерянный предмет…

Зимние деревни

Завалила снегом по заборы

Великанша белая – зима,

Не вздохнуть, ни охнуть. Уж не скоро

Разомкнет объятия она!

Здесь и там – в полях, на косогорах,

Туго запелёнуты в снега,

На холодных северных просторах

Спят деревни, многие века

Не меняя облика и нрава

(и какой, скажите, в этом прок?),

Словно зачарованные храмы,

Время не пуская на порог.

Зимний сон

Зима, как краток день!

А был ли свет?

Лишь помню – сосны, ели

В снегу, как в саване,

И снова темнота…

Я здесь, на дне ночной метели!

Ни звука, ни звезды…

Весь мир летит в тартарары

В беззвучном вихре…

Улечу и я…

Была ли жизнь?

Была – и стала снегом.

Помолись обо мне…

Помолись обо мне, пожалуйста,

Хоть не верю в твоих богов…

Может, нужно немного жалости,

Утешающих чутких слов…

Не проси ни о чем, лишь может быть,

Чтоб поменьше ела тоска…

В полумраке свечи тревожатся,

И порхает, крестясь, рука.

Здесь, под сенью старинной каменной

Нежен хор, словно зов небес…

Постою у дверей и пойду домой

Видеть небо и слышать лес.

Не прошу ни о чем, лишь может быть,

Чтоб поменьше ела тоска…

Здесь над полем радуги множатся,

И шумит по камням река!

Свет, что в детстве…

Свет, что в детстве дается даром,

Добывается в жизни с мукой

Трудных дум, со страстей угаром,

То трудами, то серой скукой.

Видно, жизнь – «золотая» речка,

Где со дна по песчинкам детство

Добывать суждено нам вечно,

Чтоб в сиянье его согреться…

Останемся

Закат утешеньем на землю струится,

Оранжевый свет ложится на лица,

На избы и лес, холмы и дорогу…

Останемся здесь, быть может, немного

Осталось любить пространство и волю…

Останемся жить меж лесом и полем!

Нам выпадет жить привольно, богато,

Ведь золото лить не кончат закаты!

Его не отнять налогам, запретам,

И мы вспоминать не будем об этом.

Мы будем встречать оранжевый вечер,

На грядках сажать надежды на вечность —

Устойчивый сорт глубокого смысла

Для наших широт, где лето, как выстрел.

Мы будем парить над рыжим пространством

И душу лечить земным постоянством.

День осенний…

День осенний, да звон осинный,

Золотое руно берез,

Воздух сладостный, дух старинный,

Мне бы плакать, да нету слез…

Мне идти бы, да нет дороги,

В поле черные бобыли…

Но еще не кончены сроки,

И тепло идет от земли…

Вот и радость моя сверкает

В паутине поверх травы,

Вот и счастье мое витает

В окнах тающих синевы…

Остров

На вечном празднике голубизны небес

Сияет мрамор белого белей,

Эллады флаг, как чудо из чудес,

Являет остров взорам кораблей.

Там есть все то, что так любимо мной:

Морской простор, величие вершин,

Тягучий мед, дары морских глубин,

Оливы древние хранят покой земной.

И хор неумолкающий цикад,

И зной мучительный, и ночи душной плен —

Все это счастье, это райский сад

Цветет в душе, не подпуская тлен.

Я не прошу у неба ни о чем…

Лишь там, где длится волн священных плеск,

Чтоб остров тот, исполненный чудес,

Подставил свое мудрое плечо…

«Что осень делает с душой…?..»

Что осень делает с душой…?

Тепло последнее и холод неизбежный,

Увядших листьев танец грустно-нежный,

И в мыслях – отрешенность и покой.

Лес пахнет сыростью, и яблоками – дом,

Почти окончены и сочтены труды,

Распахнут небу поля окоем,

Почти все сказано – лишь миг до немоты…

Не спеши, июнь…

Не спеши, июнь, не спеши!

Дай напиться воздухом снов,

Над землей еще покружи,

Над зеленым морем лесов.

Задержись хотя б на денек,

Я тебе его посвящу —

Пестрых трав сплетаю венок

И совсем – совсем не грущу.

Здесь кузнейчиковый покой,

Плеск реки, соловьи, покос,

Здесь невиди