В апогеи эгоизма

Мы бросились

друг к другу, в руки,

Как – будто бы, после войны,

За подвиг верности в разлуке —

друг другом

в ночь – награждены.

Все наши помыслы и планы —

любви одной подчинены:

галактики, столицы, страны…

не важно, как удалены.

Мы, в апогеи – эгоизма:

ни с кем, ни что, не разделив,

в одну сливаем наши жизни

и кровь, и поцелуи – слив.

И в тонкой, сказочной реторте,

где бродит страсти реактив —

мы были счастливы!

Не спорьте.

Ну, если только, разлюбив.

Толковый словарь Ушакова

РЕТО?РТА, (лат. retorta, букв. повернутая назад) Сосуд с длинным отогнутым горлом, употребляемый для перегонки

Драцена

Драцена, зацвела у нас!

Драцена —

пятнадцать лет молчала и —

цветёт,

как будто время подошло: – На сцену!

Сова, что стерегла её, зовёт.

Так ночью мы увидели воочию,

сквозь занавес прозрачный из стеблей,

свои цветки пахучие ворочая,

тёк в белой пене молодой ручей.

Ни днём для пчёл, шмелей,

а только ночью,

когда никто к тычинкам не прильнёт,

цветы раскрывшись, трепетно и сочно

заваривают свой душистый мёд.

Смола с ветвей вдогонку ароматам,

прозрачна как роса, как кипяток,

стекает вглубь соцветий,

бриллианты,

закалывая в каждый лепесток.

Не в шуме суеты, где фальшь и блёстки,

Притворной страсти и духов полёт.

В расплавленном луной полночном воске

ночная гостья чудо создаёт.

Девочка с персиками

В России персики не зреют,

здесь мало солнца, чтобы зреть.

К Серову, вытянувши шеи,

идём на персики глядеть.

Но, завладев передним планом,

они не украшали стол:

ОНА!

Подсвеченная рамой

глядела девочка в упор.

От розового одеянья,

банта с горошками на нём,

от блика на щеке – сиянье

соподчиняло всё кругом.

Парижской школы – обаянье,

восторга в горле твёрдый ком.

Застыв в парящем развороте

она, держала сжатым ртом,

все взгляды зрителей напротив,

разверзнутых перед холстом.

Пять стульев находились рядом

в картине разместясь с трудом.

Кто должен был прейти из сада

и больше не вернулся в дом?

И каждый юный посетитель,

ища для приглашенья шанс,

встречал взгляд девочки: Простите!

Я жду не Вас, Я жду не Вас.

Из Джойса. Улисс. Часть 2. Эпизод 8

Укрылись под магнолией, на мысе.

Качает небо дремлющий залив,

в нём зарослей струящиеся выси

тёмно-лиловый, на волне, отлив.

Нет никого. И – щекоча, ни звука,

жучки, из вереска, сползают по руке.

– Ты, всё мне изомнёшь! – Сказала сухо

и губки вытянув, к моей прильнув щеке.

– Какое чудо! И печенье с тмином,

которое жевала, ко мне в рот,

подсунула и массою противной,

я наслаждался, полный идиот.

И губы с нежной клейкостью лукума,

меня ласкали, волю дав, моим.

Лишь камешкам, осыпавшимся с шумом,

всё слышно было, что мы говорим.

– Возьми меня! – глаза полны желания,

её душистая, прохладная рука

меня касалась и озноб касания —

по всем спинным прошёлся позвонкам.

Лёжа на ней, неистово и пылко,

я целовал, как нежные цветки:

и шею, где, вздымаясь, билась жилка,

и груди полные и твёрдые соски.

Поддавшись вся, мне волосы ероша,

она не шевелилась. Тишина.

Коза. В рододендронах.

С млечной ношей.

Вдали от хутора.

Заблудшая. Одна.

Стихия

Стихия. Коктейль подавали горячим —

пылала земля и торфяников приторный дым

окутал Москву. Месяц, крошками звезд перепачкан,

как долька лимона в бокале со льдом голубым.

Стихия… Тебя в моей жизни не будет.

Поймем это позже, увидев – космический взрыв

разводит планеты, обнявшись, прощаются люди,

в надежде терзая молитвенный речитатив.

Стихия…

На этом сошлись и расстались.

Стихия, судьба – нам по жизни тащить этот скарб.

Те камни, что с моря привез, и которыми мы любовались —

фонят до безумия, счетчик-дозиметр слаб.

Кто создал магниты в двуполом, двухполюсном царстве,

нас тянет друг к другу,

нас в разные стороны рвет.

Всю жизнь, проведя в бесконечных долгах и мытарстве,

блажен, кто успеет, и счастье свое обретет.

Плохое – забудем, пока еще жи