Проект «Миссури»

Яна Юрьевна Дубинянская

Очень престижный, хотя на удивление демократичный вуз становится полигоном для масштабного эксперимента, проецированного на Будущее. Выпускники МИИСУРО изменят мир – до неузнаваемости. Начиная с почти незаметного изменения каждой конкретной судьбы… Судьбы героев романа переплетаются в разных временных проекциях – студенческая юность, «кризис среднего возраста», состоявшаяся зрелость. Но проблема выбора актуальна для человека всегда. Особенно в стремительно меняющемся мире – возможно, накануне катастрофы. Особенно если все-таки выпал шанс с самого начала сделать все по-другому…

Яна Дубинянская

Проект «Миссури»

Часть первая

Пролог

Зеленые глаза электронных часов светились симметричными цифрами: 02–20. Затем левый глаз подмигнул: 02–21.

За стеной до сих пор орала музыка, забивая смазанные, словно следы кроссовок в слякоть, голоса. Грохнул очередной залп хохота; после полуминутной паузы – 02–22 – еще один. Но ведь когда-нибудь они лягут спать, им же тоже с утра на пары… 02–23.

Она повернулась на бок, чтобы не видеть часов. Глаза уже давно свыклись с темнотой. Рубашка Андрея, раскинув рукава, смутно белела на полу; из-под нее выглядывал фрагмент брюк, стянутых, оказывается, прямо вместе с трусами: вон цветастая резинка за кожаным хвостиком ремня. И рядом – смятый квадратный пакетик с рваным краем.

Снова заворочалась. На животе, лицом в подушку, было удобно от силы пару мгновений – потом захотелось дышать. В который раз перевернулась на спину и, едва помещаясь на самом краю кровати, сухими бессонными глазами уставилась в лысую лампочку под потолком. Мимо наискось пробежали лучи от автомобильных фар.

Музыка вдруг утихла, и она успела вздохнуть с облегчением, – прежде, чем нестройные девичьи голоса потребовали: «Включи!», – и кто-то немедля исполнил их требование.

Вот тут-то и захотелось плакать.

Все должно было произойти совсем-совсем не так. Не здесь и, наверное, не сейчас. И не… она прикусила губу, обрубая щупальце незваной, холодной и скользкой мысли.

С ним. Только с ним.

И ей совершенно не было больно…

Андрей сказал, что так тоже бывает. И вовсе не сразу уснул: они долго разговаривали про любовь и про жизнь, и даже о том, как после института – пять вечных лет! – можно будет пожениться… Просто он-то не первый раз ночует в общежитии. Он привык, что музыка за стеной и зеленые часы прямо в глаза…

02-30. Полтретьего.

Она опять повернулась на бок – теперь уже лицом к Андреевой спине. Теплой, тихонько посапывающей. На узкой пружинной кровати нос почти касался его кожи; от щекотки захотелось чихнуть.

И вдруг она взвилась в диком, неправдоподобном ужасе.

Отшатнулась, едва не потеряв равновесие. Расширенными глазами смотрела на эту смуглую, поросшую редкими кустами курчавых волос, абсолютно чужую спину.

И он – не Андрей!!! – зашевелился, перекатился на другой бок, сотрясая пружины, и приподнялся на локте. Короткая шея в буграх волосатых плеч, маленькие сонные глазки на орангутаньем лице. Утробный зевок, переходящий в ухмылку. И тянущиеся к ее груди толстые пальцы с обкусанными ногтя…

05-45.

Она вросла взглядом в зеленые цифры, не веря, что проснулась.

В рассветном полумраке комната Андрея была похожа на старую черно-белую фотографию. Темно-серый шкаф с покосившейся дверцей, чуть посветлее стол у окна. Вторая кровать – голая, без матраса. Большой плакат на стене: какой-то голливудский спаситель мира с шерстью на могучих плечах… н-да. И ни единого звука; общежитие таки сдалось и заснуло.

Ее все еще сотрясала нервная дрожь. Как в детстве после кошмарных снов, было страшно шевельнуться. Маленькая, испуганная, одинокая девочка… нет.

Теперь она не одна.

Одеяло сползло с нее, разделив их с Андреем. Холодно. Она потянула на себя одеяльный угол, придвинулась, прижалась к теплой спине, обняла за плечи. Андрей что-то пробормотал, не просыпаясь, заворочался и вслепую нашарил ее грудь.

Она медленно убрала его руку. Села на краю кровати; смаргивая, щурясь, рассматривала в упор его безмятежное лицо с полосками светлых пушистых ресниц и трещинкой на губах. Его лицо…

Это было как л