Дорога в один конец

Юрий Михайлов

Повесть «Дорога в один конец» написана в 2016 г. Автор возвращает читателя в семидесятые годы ушедшего столетия, в пионерский лагерь на берегу моря, где по соседству заключённые начинают строить крупное нефтехранилище. Кто будет думать о безопасности детей, если команда о стройке пришла с самого «верха»? Вдобавок из зоны сбегают отмороженные «расконвоированные». Пионервожатые-студенты встают на защиту детей, как могут, дают отпор зэкам. Счастливого конца у этой истории не получилось…

Дорога в один конец

Юрий Михайлов

© Юрий Михайлов, 2016

ISBN 978-5-4483-4127-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Невысокие, яркие от ранней зелени сопки с проплешинами от гигантских валунов и блюдечками озёр в седловинах чередующихся друг за другом хребтов отступали от станции, давая поездам беспрепятственно обогнуть большой, но узкий при входе с моря залив, упрятанный от волн и ветров и настолько глубокий, что по нему уже не раз прогоняли мощные танкеры, а на песчаной береговой линии как на дрожжах росли бочки – великаны для хранения тысяч тонн нефти. Рельсы от станции к стройке прокладывают расконвоированные заключённые и содержанты ЛТП (лечебно-трудовой профилакторий), так называемые, больные. Их разместили в двух финской постройки бараках, вместительных, с конвекторами для отопления, с баней и отдельной столовой, расположенных ближе к лесному массиву. Ни забора со сторожевыми псами, ни вышек с охранниками не видно. Хотя утренние и вечерние построения проводили военные с кобурами на портупее. На шлагбауме у железнодорожных путей и в воротах на стройке стояли гражданские охранники с карабинами и солдаты спецвойск с «АК» (автомат Калашникова).

По соседству с перепаханной, заваленной металлом и бетонными плитами землёй, торчащими тут и там сваями, с грохочущими паровыми молотами, вырубленным лесом, загаженным пока ещё небольшими разливами нефти белым морским песком и тёмно-зелёными зарослями водорослей, остающимися на целых полкилометра беззащитными после морских отливов, вот здесь, на небольшом мысочке, выступающем в залив на четыре в длину и три километра – в ширину, густо покрытом сосновым лесом, с низкорослыми, немного разлапистыми деревьями, и размещался пионерский лагерь.

В мае, сразу после праздников, приехал для знакомства на месте и подготовки детского отдыха директор пионерлагеря, он же начальник административно-хозяйственной службы головного рыбокомбината Виктор Сергеевич Смирнов, недавно отпраздновавший своё пятидесятилетие и воспринявший поручение парткома и профкома по организации лета, как наказание за какие-то тяжкие грехи. В повседневной жизни он не боялся ни чёрта, ни дьявола: комбинат – трижды орденоносный, лидировавший по объёмам выпускаемой продукции в Европе, имевший свой флот, тянувший почти всю социалку областного центра – открывал начальнику хозяйства огромные возможности. Да и стороной не обходили Смирнова: на юбилей ему вручили орден Трудового Красного знамени, выше награда только у генерального директора – орден Ленина. Героев соцтруда присваивали традиционно рабочим цехов.

Небольшого роста, упитанный, но не толстый, с абсолютно смоляными, без седины и залысин, волосами, прямым носом и рельефно очерченными губами он походил на римлянина из нашумевшего фильма о восстании рабов. Говорил медленно, уверенно, в его карих глазах никто и никогда не видел гнева, но и сочувствие тоже не касалось их. Замешкавшегося директора местного рыбзавода он лично вызвал по рации, размещённой в одном из корпусов пионерлагеря на втором этаже. Другой связи с миром не существовало. Красный и потный толстяк-директор прибыл через пару часов на своём катере, хотя на море ещё плавали льдины. Недостатков Смирнов обнаружил много, на третий день собрал всех занятых в подготовке летнего сезона, объявил: увольнять за пьянство и тунеядство будет беспощадно, 33 статья даёт ему такое право, предупреждений и прощений не ждите, так и сказал. Добавил, помолчав: «Детей, не дай бог, что случится, нам не простят ни родители, ни руковод