Голодная бездна. Дети Крылатого Змея
Карина Демина
Голодная бездна #2Магический детектив (АСТ)
Тельма знала: она должна стать лучшей в своем деле, если хочет добиться справедливости и доказать, что ее мать, прекрасная Элиза, была убита. Мэйнфорд знал: рано или поздно он окажется в сумасшедшем доме, ведь проклятие семьи не отменить. И что за беда, если безумие поразит не только его, но и весь город? Кохэн, масеуалле-изгнанник, знал: старые боги не ушли, как бы ни хотели того новые хозяева мира. И дверь в Бездну, где они заперты, вот-вот откроется. Достаточно одной капли крови. Кто ее прольет? Не важно. Главное – каждый сделает, что должен, и тогда свершится то, чему быть суждено.
Карина Демина
Голодная бездна. Дети Крылатого Змея
Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.
© Демина К., 2016
© ООО «Издательство АСТ», 2016
Глава 1
Мэйнфорд разглядывал спину.
Узкую спину с выпирающим позвоночником, с резко очерченными треугольниками лопаток и родимым пятном на левой. Кожа на этой спине казалась не просто белой – полупрозрачной, тонкой, как бумага, в которую заворачивают подарки. Тронь – и порвешь.
Или след оставишь.
А тронуть хотелось.
Пересчитать позвонки. Или надавить на эти растреклятые лопатки, которые казались слишком уж острыми. И главное, никаких тебе угрызений совести. Нет, конечно, с этой дамой у Мэйнфорда личные счеты были, но все же…
…он помнил, как приехал.
И как поднимался по лестнице. В дверь стучал. И дверь эту вскрыл – невелика хитрость. И в квартиру заглянул, но после вновь на лестницу выбрался, потому что там ждать было веселей, а еще оставалось пространство для маневра.
Скажем, если бы Тельма вернулась не одна.
– Давно проснулся? – Тельма перевернулась на спину. Жаль. Мэйнфорд не успел разглядеть всю ее, да и со спиной общаться было как-то проще.
– Давно.
– Голова болит?
– Нет.
– Это хорошо, а то у меня ничего нет от головы.
От его головы аспирин не поможет.
– Неужели? – не стоило начинать этот разговор вообще, тем более здесь и сейчас. От нее, сонной, пахло углем и городом, и запах этот казался родным донельзя.
И сама она.
Некрасивая. Все еще некрасивая.
Плечи широкие, как у пловчихи. Груди почти нет. Живот впалый и снова с родинкой, на сей раз темной и крохотной, такую мизинцем накроешь.
– Ты о чем?
По этому животу легко следить за дыханием.
Вот оборвалось.
И сама Тельма напряглась, снова перекрутилась, пряча уязвимый живот, откатилась к самому краю. Смотрит исподлобья. Зло. Вот и кто Мэйнфорда за язык тянул-то… надо ответить что-то глупое, чтобы успокоилась невозможная женщина, но ему не хочется притворяться.
Не перед ней.
– У тебя ведь есть таблетки…
– Кохэн донес? – не столько вопрос, сколько утверждение. – И что за они?
Злится? Раздражена. Осторожна, но злости нет. И хорошо, злые женщины Мэйнфорда пугают.
– Показал… лекарство это.
– Успокоительное? – а теперь в голосе ее проскользнула насмешка.
– Отчасти. Заодно дар блокирует.
Хмурится. Почему она всегда хмурится? Если бы чаще улыбалась, выглядела бы привлекательной.
– И делает пациента внушаемым… Гаррет дал?
Она лишь головой мотнула. Согласие? Отрицание? Да какая, к Бездне, разница…
– Моему брату нужно, чтобы я подписал кое-какие бумаги, – Мэйнфорд сам не знал, зачем он это рассказывает. Может, затем, что она слушает?
– Какие?
– В основном, полагаю, завещание. Доверенность. Да и мало ли, что еще можно подписать… спасибо.
– За что?
– За то, что не стала кормить.
– Всегда пожалуйста, – она поднялась и стянула одеяло, закрутилась в него, прячась от взгляда. – Он на меня странно воздействовал. Не ментально, но… мне очень хотелось оказать ему услугу.
– Женщины его любят.
– Сомневаюсь, что это можно назвать любовью, – Тельма нервно дернула плечом и поинтересовалась: – Что делать будешь?
– Ничего.
– То есть?
– То есть совсем ничего, – Мэйнфорд тоже сел, сожалея, что она все же проснулась. Спящей и молчаливой Тельма нравилась ему куда больше. Опять же, разглядывать ее можно было, не притворяясь, что его вовсе не интересует ее нагота.
– Он
ЛитРес