Мертвые наук не внемлют
Татьяна Туринская
Полли Наградова #2
Она хотела лишь танцевать и быть счастливой. Но танцы стали работой, а счастье заблудилось. Ей казалось, что кроме работы у нее есть друзья. Но стоило ей оказаться в беде, как друзья стали врагами. «Бананово-лимонный» Сингапур прекрасен, если можешь покинуть его в любой момент. Но когда тебе грозит задержаться там на пожизненный срок, хочется вырваться из его душных пут любой ценой. Ей нравилось читать про убийства в книгах, а пришлось распутывать их в жизни. Кровь, смерть, бриллианты, предательство, и всего лишь несколько часов, чтобы самой докопаться до истины.
Татьяна Туринская
МЕРТВЫЕ НАУК НЕ ВНЕМЛЮТ
Он улыбался. В его и без того рыжеватых глазах отражались желтые, пронизанные ярким солнечным светом гостиничные гардины, из-за чего в эту минуту он был похож на огромного тигра, попирающего жертву тяжелой когтистой лапой. Противник унижен и посрамлен, да и могло ли быть иначе? В очередной победе не было ничего удивительного – он всегда добивался своего. Но упоение собою не наскучило. Казалось, с каждым разом, возвышаясь над жертвой, он получал все больший кайф. Тем более в эту минуту. Одно дело в Москве – там, возможно, ему довелось бы испытать некоторый привкус обыденности. Но здесь и сейчас – это совсем другое. В эту минуту он испытывал настоящее торжество.
Мыслей не было. Все это словно бы промелькнуло в сознании, и исчезло. Он вновь осклабился, обнажив крупные чуть желтоватые зубы, и шагнул вперед.
Даже не понял, что произошло: беспомощная, послушная, как бессловесная овца, жертва резко взмахнула рукой, и горячая волна захлестнула его. Еще не поняв, что произошло, все еще хищно улыбаясь, он пытался руками удержать кровь. Взгляд, лишь мгновение назад торжествующий, изменился: сначала в нем блеснуло удивление, но очень скоро на смену ему пришло бешенство. Пытаясь дотянуться до противника, он снова шагнул вперед, потом еще раз. Неожиданно его ноги подкосились, и он осел на четвереньки. Бешенство сменилось неуверенностью и страхом. С немым вопросом он смотрел на свою жертву, в мгновение ока превратившуюся в палача. Густая темная кровь толчками вытекала на мягкий ковер песочного цвета и не успевала впитываться.
Несколько мгновений, и все было кончено. На прислоненном к стене футляре мастеровой скрипки зловеще поблескивали не успевшие застыть капли крови.
Глава 1
Заводная мелодия в народном стиле гремела на весь Дворец Эспланада: баяны дружно выводили переливчатую трель проигрыша, балалайки дрожали в отчаянной борьбе с ними, пытаясь перебить, перекричать, и только строгие наущения скрипки умудрялись сдерживать буйство звуков, не позволяя озорной музыке превратиться в какофонию. На сцене резвились, бросаясь искусственными снежками, юноши и девушки, посредством танца изображая русскую зиму. Это был, что называется, фирменный номер «Калинушки», неизменно исполняемый в самом финале. Танцу этому было уже много лет, но он не приедался, не надоедал ни зрителям, ни самим танцорам. Менялись лишь костюмы, но рисунок танца оставался нерушимым. Когда-то, некоторые даже помнили это, костюмы к «Зимушке» были самыми дорогими: высокие белые сапожки, пышные голубые юбочки, едва прикрывающие трусики, и белые жакеты в талию, щедро украшенные натуральным мехом песца. И даже шапочки на голове тоже были песцовые. Но время шло, костюмы трепались, песцовый мех желтел и истирался. В общем, пришло время обновлять гардероб. То ли начальство денег пожалело, то ли и правда защитники животных извели своими нападками, но в новых костюмах мех был уже искусственным.
«Зимушка» вошла в свою завершающую фазу: в центре сцены лихо кружилась солистка «Калинушки» Катерина Одинокова. Верчение она исполняла виртуозно, это вынуждена была признать даже Полина Градова. Хоть и скреблась в душе зависть к сопернице, но она старательно гнала ее прочь, потому что Катя была ей еще и подругой. Обе занимали ставки солисток, и в то же время весь коллектив прекрасно понимал: настоящая солистка в ансамбле одна, Одинокова. Даже на афишах красовалась именно она: невероятно красивая, с милой улыбкой и неизме