Гвоздь-невидимка

Евгений Связов

«Это – литературный (…) артефакт. Для «шедевра» слишком (…) уникально. Сюжет – линейный, но описан от двух десятков первых лиц. Причём написано так, будто книгу писали двадцать разных людей, часть которых гениально владеет языком, а другие (…) на самом деле живут в конце 21 века». «Это ж я в 15 лет! (…) Откуда автор знает, что на самом деле в башке у девок!?» «Такого [главгерой] надо каждой бабе. Жаль, что в реале таких не бывает». «Любопытная, хоть и несколько неуклюжая попытка прогноза развития религиозных технологий и духовных практик к концу 21 века, представленная в художественном образе священника интегрированной религии. (…) Совершенно напрасно данный прогноз совмещён в единый текст с авторскими гипотезами о целях, уровне ответственности и причинах производителей эротики». «Сценарий аниме. Это в них вначале похоже на реал, но с последней трети лютость бреда начинает нарастать до полного отрыва от реальности». «Это – про изменения в людях. В том, что они есть, а не что есть у них».

Евгений Связов

Гвоздь-невидимка

Время – это не то, сколько раз тикнули часы, а то, сколько произошло изменений.

Человечество, далёкое будущее.

Пролог

– Зачем вам это? – генеральный директор «Карко и Марко энтертеймент» откинулся в кресле и бросил через стол бешеный взгляд. Такого взгляда обычно хватало, чтобы отбить у посетителей желание говорить.

Посетитель, поникнув на стуле для посетителей, полез в карман потрёпанной армейской куртки.

– Мистер Карко, – грустно сказал он, доставая трубку и кисет, – А зачем человечеству эротика?

Карко смачно впечатал ладонь в лысину, спустил по лицу, и гулко расхохотался.

– Ну-у-у, господин майор – протянул он сквозь хохот, – я думал, вы знаете.

Собеседник, задумчиво набивая трубку, ответил:

– Ну, один тех, кого считают вашим коллегой, говорил, что оно надо, чтобы стояло. Лично я, правда, не считаю его вашим коллегой.

Майор чиркнул зажигалкой, пыхнул облачком дыма и поднял на Карко взгляд, полный очень холодной ярости. Карко застыл. Майор вылил ярость в тихие слова:

– Я, знаете ли, не считаю, что привязывать к стенке, чтобы мишень не убежала, и всё равно попадать не в то отверстие – возбуждающее зрелище. В чём-то смешное. Но не эротичное. А экранизацию анекдота про обезьяну, проглотившую биллиардный шар, я не считаю даже смешной – несмотря на то, что шары разных форм и расцветок, а обезьян – стадо, даже если не считать тех, кто по другую сторону экрана.

Карко, мрачно потянулся к коробке сигар на столе.

– Я таким не занимаюсь. – тихо прорычал он, и отрубил кончик сигары гильотиной.

– Именно потому я и не считаю вас коллегой того господина. – процедил майор сквозь зубы, стиснутые на трубке. – И именно потому хотел бы услышать ваш, резко иной, ответ на вопрос: зачем человечеству эротика?

Карко закурил, приподнял взгляд к потолку и начал размышлять вслух:

– Ну, я полагаю, что ответ на этот вопрос – в различии эротики и порнографии. Можно сказать, в определениях. Порнография в древних Греции и Риме означала рекламу проститутки. Порно-проститутка, графо… в переводе не нуждается. И суть порнографии ныне не поменялась. Разве что всё стало сложнее и запутанее. Платить приходиться не только деньгами за траффик… ну, вы, наверное, читали отчёт кадровой службы оргсил по оценке косвенного ущерба от порнографии?

– Не весь и не детально. – майор затянулся, щурясь в улыбке и сказал клубами дыма: – Но видел сравнительные характеристики трёх типов подразделений: порнократического, моногендерного с изоляцией от любых порноисточников и гетерогендерного с управляемыми эротическими коммуникациями.

Карко опустил взгляд от потолка на майора и изобразил очень заинтересованное лицо. Майор встретил взгляд кивком:

– Да, я участвовал в создании этого раздела отчёта. И, между нами, профессионалами, скажу: даже не учитывая проблем Корпуса Священников, гетерогендерно-эротический вариант эффективнее минимум раза в два – это если нам нужны люди, чтобы грамотно делать дела, а не рабы, доведённые до готовности лечь под танк на благо хозяина.

– А при чём тут Корпус Священников? – удив