Воинствующий атеист

    МАРТ 1986 Г. НОВОСИБИРСКОЕ ВВПОУ

В это время, в марте 1986 – администрация Р. Рейгана приняла решение о начале поставок в Афганистан ПЗРК «Стингер» класса «земля – воздух», для поддержки моджахедов, что сделало Советскую боевую авиацию 40-й армии уязвимой для поражения с земли.

Март. Ярко светило весеннее солнце. Потеплело. Всего лишь минус десять градусов по Цельсию. Снежное пространство вокруг покрыто тонкой хрустящей корочкой. Выросшие за зиму гигантские снежные стены вдоль дорог. А в казарме тепло. Рота в расположении, пишет письма, конспекты, подшивает новые подворотнички, словом, происходит самое обычное дело.

«…наконец, отбегали двадцатку на лыжах с боевой стрельбой, теперь будет передышка, но во рту до сих пор привкус крови от нагрузок на дыхалку… Сейчас вечер. Я в наряде в столовой. Тишина. Чистота. Посуда на столах уже расставлена на утро. На стульях – мой матрац. Сплю здесь, чтобы ночью посуда не пропала…», – Тимофеев усмехнулся начатому на прошлой неделе письму. Так странно то, что ещё недавно, казалось настоящим, уже сейчас неумолимо ушло в прошлое, которое ему, юноше, пока ещё совершенно не жаль! Он разложился и продолжил: «…слава богу, теперь уже я отходил свой наряд официантом. Целых полгода! Сейчас такая система, 12 чел в роте выбираются официантами на весь семестр. Ходят по 2 человека регулярно. Зато другие в этот наряд не ходят в это время. Так что я своё отходит, теперь очередь других…»

– Ро-о-та! Строиться в расположении, форма одежды номер два – голый торс! Марш бросок! – раздалась нежданная команда, прервавшая временную тишину этой казарменной «богадельни».

При минусовой температуре, бегать с голым торсом было не положено, однако матёрым третьекурсникам было море по колено, ибо они уже были слеплены за эти годы из бетона. Всё им было по плечу, всё им было нипочём. В приподнятом духе, дышащая паром, сотня молодых полуобнажённых тел, хрустя сапогами по снегу, побежала в лес. Кожа на торсах вскоре словно онемела, стала похожа на резиновый комбинезон, наощупь. Хрустит снег, морозный воздух наполняет лёгкие. Жёлтые лучи сквозь голые стволы элегантных берёз. Опускающийся к вечеру солнечный диск. И дикорастущая юность, пышущая жаром из груди!

– Кто сильнее всех?

– Мы-ы-ы!

– Кто победит всех?

– Мы-ы-ы!

Наконец, восемь километров за спиной. Раскрасневшиеся торсы организованно вбегали внутрь казармы, где их словно из печи обдавало теплом. По телу пробегала дрожь, и казалось, что тело разрывает жаром изнутри. Кожа чесалась, стала совершенно красной. Эйфория приподнятости переполняла всех!

Ледяная вода из-под крана казалась кипятком. Народ весело плескался под обжигающими тела струями…

– Кто на кружок «лектор-атеиста», строиться перед канцелярией! – раздался вскоре окрик дневального.

Несколько разгорячённых человек, в том числе Тимофеев и Асваров, отполировав глянец сапог, спешно застёгивая кителя, поспешили за шинелями.

Кружок «Лектора-Атеиста», проводившийся для желающих в Университете Академгородка, был главным образом, лишь благовидным предлогом для того, чтобы хоть на пару часов покинуть обрыдшие казарменные стены.

Незнакомые лабиринты коридоров вели к гардеробу.

– Влад, обойди, не мешай им!

Тимофеев сразу не понял, на миг остановился, удивлённо озираясь на студентов, которые, образовав круг, изображали что-то весьма странное, ломанное и несуразное.

– Танцуют! – пояснил тогда Юрка.

В воздухе висел какой-то непривычный запах сладковатого пота, характерный для заведений, где обитают не одни мужчины.

– Пожалуйста, – протянул он шинель симпатичной девушке с золотистыми волосами и задорным носиком. И, положив номерок в карман кителя, повернулся на каблуках, едва не поскользнувшись подковой о бетонный пол. Сверкнув глаженными хромачами, пошагал по широкому коридору Новосибирского Гражданского Университета под любопытными, вопросительными, влюблёнными, смущёнными, ненавидящими, презрительными, равнодушными, уважительными и оценивающими взглядами студентов и студенток.