Часть первая

Потомки благородного волка Ашина

Глава I. Смерть Аттилы

Взобравшись на самый зенит, полуденное солнце нещадно жарило. Вконец изнуренные стражники искали спасения от его жгучих лучей. Они втискивали свои бренные тела в малейшую появившуюся на высоких вышках и прочных стенах тень, на глазах укорачивающуюся и стремительно уменьшающуюся.

– О, Аллах! – взмолился начальник стражи. – Пошли нам тучку!

Тяжело пыхтя, толстущий караулбаши, обливаясь крупными каплями пота, обильно стекавшего с низкого лба, с крючковатого хищного носа, противными тонкими струями затекавшего за шиворот, совершал обход.

Не выдержал он, остановился, в изнеможении опустился на корточки, прикрыл глаза, стянул с головы кожаный шлем. Ну и жара! Если так дело пойдет и дальше, то до вечера он не выдержит.

– Посижу, – пробормотал караулбаши, покачиваясь на усыпляющих волнах Морфея, – подремлю, время скорей побежит…

Поклевывающий носом, разморенный стражник, стукнувшись лбом об столб, моргнул и открыл ошалелые глаза, перед которыми вдалеке размывчато замелькало приближающееся облачко пыли.

– Не спи, дружок! – подбодрил он сам себя. – Службу проспишь!

По скорости, с которой двигался небольшой отряд, стражник легко определил, что к ним кто-то сильно спешил. Может, это приближаются к городу гонцы? Что везут они с собой?

– С худой ли вестью скачут к нам верховые улакчи, – вслух начал размышлять воин, – или же они спешат сообщить о чем-то хорошем?

Пока он лениво раздумывал, всадники настолько приблизились, что вот-вот и скоро подъедут они к Внешним воротам.

Разморенный страж тяжело вздохнул. Пора ему, пора уже поднимать осевшего вниз и расплывшегося бесформенной грудой караулбаши.

Случись что, его же, бедолагу, запросто и сделают опосля крайним, мигом обвинят в лени и нерадивости…

– Тревога! – стражник стукнул деревянной колотушкой по колоде.

Начальник стражи очнулся, очухался, быстро подскочил и принялся суматошными движениями нахлобучивать на голову кожаный шлем и поправлять сбившееся снаряжение, едва в его затуманенное сладкими видениями сознание проникли беспокойные слова караульного.

– Чего раньше молчал, бездельник? – заволновался караулбаши.

Он живо припал к смотровой щели, вгляделся и немного успокоился. Впереди небольшого отряда скакали Ахмед-бек и его красавица-жена, привезенная молодым беком из их дальнего похода на Великий Устюг русская княжна Настенька, переименованная в Насиму.

– Ложная тревога! – обрадовался начальник стражи.

Смахнув едкую слезинку, выступившую от сильной рези в глазу, караулбаши облегченно выдохнул. На этот раз пронесло. От этих людей ожидать больших неприятностей особо не стоило.

И все-таки он неожиданно резво для своей тучной комплекции сбежал вниз и у въезда в ворота встречал важных гостей.

– Береженного сам Аллах бережет! – приговаривал главный страж.

Каждый и всякий, глухой и слепой в их в городе знал, что красавица-жена бека приходится Суюм-Хатун названной сестрой, сам он пользуется особым расположением к себе как булгарского эмира Габдуллы Юсуфа ибн-Салима, так и его сестры.

– Растяпа! – вспомнив, что упустил крайне важное, страж побледнел. – Чуть я не забыл! Следует немедленно послать во дворец гонца, чтобы известить эмира о прибытии наместника Сувара…

Оставив мужа одного ожидать появления эмира в огромной зале для приемов, Насима сама отправилась на другую половину дворца.

– Я к сестре… – кратко пояснила она.

По-простому и без объявления неслышно вошла она в гостиную, где расположились почтенный странник-дервиш, на протяжении нескольких дней ведший увлекательный рассказ о поисках княжичем Глебом, братом названной сестры Суюм-Хатун, следов предков булгарского народа, и его благодарные слушатели.

Боковым зрением заметив мелькнувшую в дверях тень, Хаджи Хасан приподнял голову, и его больше не отпускало ощущение того, что он уже где-то видел вошедшую к ним молодую женщину.

Но не мог он вспомнить, когда, где и при каких обстоятельствах. За свою жизнь он побывал в стольких местах и стольких людей повидал, что времена и события иногда начинали причудливо накладываться друг на друга, и тогда