Авторское предисловие

У каждого литератора – писателя или журналиста – своя манера творчества. Кто-то любит писать в абсолютной тишине, уединившись в кабинете, куда и на порог даже не подпускает домашних, – поэтому так трудно быть женой великого писателя, недаром у большинства великих – вспомним Бунина, Булгакова, Есенина, Шукшина и многих других отечественных и зарубежных литераторов – жен несколько. Эта закономерность подтверждается, когда литератор – женщина. Она или вовсе не замужем, или меняет мужей с частотой невероятной. Кто-то (Крылов, если не ошибаюсь) мог писать прямо в кругу домочадцев, с внуками на коленях.

Некоторые, сев за письменный стол (а нынче в большинстве своем за клавиатуру компьютера), пишут сначала подробный план будущего опуса, делают карточки с придуманными данными персонажей книги. Другие, начав писать, хорошо, если знают, как зовут главного героя, в какую эпоху будет происходить действие и даже не представляют, чем оно завершится.

Так и я в начале пути лишь немного обозначил сюжет, знал, кто в новой книге будет главным героем, чем закончится роман. Впрочем, жизнь вносит свои коррективы и в сюжетную линию, и в предполагаемую концовку. Я начал работу над этим произведением 18 декабря 2004 года. Сейчас на календаре сентябрь 2016 г. За девять минувших лет поменялось многое и в моей жизни, и в сюжете книги. Поначалу, в духе саг и телероманов, я захотел написать историю своей семьи с дореволюционных времен до сегодняшнего дня. Среди моих предков, как по отцовской, так и по материнской линиям, много участников эпохальных событий – от польских дворян, боровшихся еще с царским правительством за независимость Польши, до тех, кто осваивал новые земли, верой и правдой служил царю и отечеству в армии и полиции, нес свет православия в присоединенные районы, делал революцию в 1917-м, сражался по обе стороны баррикад в Гражданскую, погиб или пропал без вести в Великую Отечественную, строил Байконур и выводил на орбиту космические корабли, учил школьников и студентов. Эпопея могла получиться увлекательная. Но на романы-эпопеи нужно время. Его-то мне постоянно и катастрофически не хватает. В подзаголовке моего произведения значится «Командировочный роман». Эта ремарка отражает суть проблемы – большая часть текста написана в командировках, куда по роду основной работы мне приходится довольно часто ездить. Вот почему однозначно отпал замысел эпопеи.

Хотя я уже и названия для эпопеи придумал несколько вариантов. По закону жанра и требованиям маркетинга нужно было броское, запоминающееся, отражающее дух нашей эпохи. Рассматривал от негативных названий «Отверженные», «Обманутые», «На советских развалинах», «Война и пир» до более нейтральных «Советская сага», «Гомус советикус», «Наше время и его герои», «Другие времена».

Вот это последнее показалось наиболее точно выражающим авторский замысел. Другие времена – это и ностальгия по прошлому, и затаенная и неистребимая у каждого россиянина надежда на светлое будущее, – когда-нибудь ведь должны настать другие времена?

Лев Толстой, задумывая роман о декабристах, неизбежно вынужден был обратиться к войне 1812 года, ибо все декабристы из Отечественной войны с французами и выросли. Но о войне с французами нельзя было рассказывать без упоминания о событиях 1805 г., об Аустерлице. Так «Война и мир» началась с 1805 г.

У меня же получился обратный процесс. Задумав роман-эпопею о крушении двух империй – царской и СССР (последний представлялся мне супермощным атомным авианосцем, по команде с капитанского мостика «Полный назад!» на глазах миллионов соотечественников превратившимся в гибрид, клон, искусственно и по западным образцам созданную помесь громадного танкера, везущего нефть и сжиженный газ в Европу, Азию, Америку с круизным лайнером, на верхней палубе которого веселятся и ликуют «новые русские», а на нижних – потный, грязный, нищий голодный народ за пару сотен долларов в месяц обслуживающий движки этого корабля), я дошел к замыслу романа о годе жизни одного из сегодняшних российских интеллигентов, сумевшем как-то приспособиться в этой жизни.

Хотя главной сюжетной ли