Рина Грушева. Издание четвёртое. Полное
Марина Альфредовна Черносвитова
Это невыдуманная история, которая уже 25 лет является бестселлером. Это – роман. Какой? Фантастический, пророческий – будет судить читатель… Нет, Рина Грушева – не продолжение историй, начатых Мэри Шелли и Булгаковым. Скорее, читатель будет во власти других ассоциаций: «Признания авантюриста Феликса Круля» Т. Манна, «Степной волк» Г. Гессе и, конечно, «Homo Faber» Макса Фриша. При таком высоком уровне духовности и глубины сопереживания роман читается легко и просто. И в этом его… ловушка!
Рина Грушева
Издание четвёртое. Полное
Марина Черносвитова
«I have LOVE in me…
The likes of which you can scarcely imagine…
and RAGE, the likes of which you would not believe…
If I cannot satisfy one, I will indulge the other…»
Mary Shelley «Frankenstein»
© Марина Черносвитова, 2016
© Оксана Альфредовна Яблокова, дизайн обложки, 2016
© Евгений Васильевич Черносвитов, фотографии, 2016
© Павел Юрьевич Черносвитов, иллюстрации, 2016
ISBN 978-5-4483-2483-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Млечный Путь и Полная Луна в корзине – Ужастик о Грушевой Рине! 1989 год.
Рина Грушева умерла 12 марта 1988 года в районной больнице небольшого дальневосточного городка от острого лейкоза в возрасте 18 лет…
А, в это же самое время в Москве, случилась история, которая, на первый взгляд никак не связана со смертью Рины Грушевой. История называется —
Глава 1. Гимназистки румяные
Сегодня я ушел с работы рано, около двух. Закрыл кабинет и ушел, никому ничего не сказав. Работать я не мог; порылся в ящиках стола, куда-то позвонил, кому-то ответил – вот и все.
Уже месяц пребываю в таком состоянии. Просто и банально: перевалило за сорок, детей нет, сделать ничего не удалось по большому счету в жизни, и, наконец, промучившись со мной двадцать лет, ушла жена, ушла просто, без истерик: записка на отключенном пустом холодильнике и – прощай навек.
Я был готов к этому, так как последние годы мы доживали свой брак по инерции. Я «гулял», домой приходил поздно, усталый и разбитый. Упреки со стороны жены давно кончились, мы почти не разговаривали. Ее было жалко: умная, красивая, «дородная славянка», как говорили мои друзья. В доме всегда было чисто, много вкусной еды, но удивительно холодно и не уютно. Как это мы, два совершенно разных человека, могли прожить вместе двадцать лет? Не понимаю!
Я трезво оценивал себя и ситуацию, в которой оказался. С чем же я у порога? Сорок с хвостиком и никаких болезней. Научных статей – на докторскую диссертацию; на полках разных издательств вот уже пять лет валяются две монографии; меня иногда цитируют, иногда я получаю письма, даже из-за рубежа. Один профессор из Оксфорда сравнил меня со степным волком, рыскающим в одиночестве по полям науки. Но я давно перестал верить в себя: кому нужны мои статейки и все усилия, связанные с их публикациями, кого это волнует? А я жизнь, можно сказать, потратил на это!
В новую семью тоже не верю: для чего, собственно, ее создавать? Детей иметь поздно, одиночества я не боюсь, давно привык. Любовь? В нее, пожалуй, верить не перестал, но встретиться с ней мог бы только для одного – чтобы умереть вместе! Была же такая навязчивая идея у немецкого поэта Клейста…
Родные – обойдутся без меня: все устроены и пристроены; друзья… ох, друзья… Без них я обойдусь!
Что же получается в итоге? Как видно, новая жизнь – не для меня!
Умереть? Нет, о самоубийстве я никогда серьезно не думал. А, если в запой? Я никогда не пил, к алкоголю был равнодушен – это не для меня… А может, попробовать? Может, в этом как раз и есть выход? Умирают же алкоголики от острой сердечнососудистой недостаточности, «ОСС», как говорят мои коллеги. А может, прибьет кто по пьяному делу…
Еще можно уехать на Чукотку пасти оленей или на Алтай, собирать целебные травки. Можно старателем в магаданский край или просто бичем… Эскапизм – бегство от действительности, которая слишком разумна, – вот реальный для меня план новой жизни!
Я з