Миллион за булаву

Ирма Бирюкова

Сюжет и персонажив этой книге родом из лихих 90-х, повествование основано на событиях, происходивших в те годы в самой западной части России – Калининградсокй области.

Ирма Бирюкова

Миллион за булаву

Глава первая

Ничем другим это кончиться и не могло, – обреченно думала я, глядя на отчаянно ревущую дочь. Собственно «это» ничего определенного не означало, просто день с утра выдался на редкость неудачным. Прежде всего, мы проспали. Правда, в этом как раз ничего особенного не было. С суматошной беготни из туалета в ванную, оттуда на кухню, с поисков колготок, носовых платков, торопливого заглатывания каши и чая начиналось каждое утро в нашей маленькой, но дружной семейке. В последний раз, столкнувшись лбами в крохотной прихожей, потому что мои ключи почему-то каждый раз валялись под обувной полкой, наскоро поцеловавшись, мы с Марусей разбегались по делам. Вернее, разбегалась я, а мой хитрый ребенок только изображал страшную прыть. Едва свернув за угол нашей девятиэтажки, Маруся переходила с рыси на неспешный, я бы даже сказала, ленивый шаг и так плелась все триста метров до школы, где в своем 4-а» ей приходилось страдать по несколько часов в день.

Вся милая утренняя сценка повторилась и сегодня с той лишь разницей, что на этот раз под обувной полкой оказались не только мои, но и Марусины ключи. «Они же были у меня в сумке», – подозрительно глядя на неприлично голую девушку-брелок, произнесла дочь. Запихивая ключи в яркий импортный рюкзачок, она еще что-то недовольно бурчала, словно металлическая девушка самолично перебралась на пол.

Так что собственно неприятности начались по дороге на работу: меня успел перехватить Мишка, чего ни за что не случилось бы, выскочи я из дома хоть на пару минут раньше. Мишка – странная личность. Он мой коллега. Вот уже несколько лет мы трудимся в одной редакции и столько же времени живем в соседних домах. Иногда по утрам, если я теряю бдительность или он не сильно перебрал с вечера, вместе ходим на работу. Но я всячески стараюсь избегать этих свиданий, потому что Мишка удивительным образом умеет испортить настроение и вовсю этой способностью пользуется. Он знает все, что творится в высоких редакционных кабинетах, и если там готовится какая-нибудь пакость нашему брату-корреспонденту, Мишка не упустит случая сообщить жертве, как плохи его дела. При этом он непременно выбирает момент, когда рядом никого нет, поминутно озирается, говорит свистящим шепотом и страшно плюется, а пот конец крепко жмет руку и сердечно произносит: «Но если что, я за тебя. Я им так и сказал, так что не думай…».

Вот и сейчас, не тратя времени на приветствия, Мишка крепко ухватил меня за локоть, интимно склонился к уху и взахлеб зашептал: «Да, мать, здорово ты прокололась! Шеф вечером тебя раз десять спрашивал. Где Смородина, да где Смородина? А Смородина даже в дежурную тетрадку не записалась! Ну, сегодня держись! Но если что, я за тебя, я ему так и сказал. Мол, Смородина – девка еще молодая, журналист неопытный, начинающий, ее не выгонять, а поправлять надо. Помогать надо, советовать, подсказывать».

– Что ты мелешь, Мишка? Откуда меня выгонять? И отпусти руку, синяки же будут!

С тем, что я уже давно не «девка молодая», да и журналист не такой уж неопытный, я даже спорить не стала. Бесполезно. Я действительно была молодой и неопытной, когда пришла в редакцию областной партийной газеты по распределению после московского журфака. Но, похоже, время – а с тех пор прошло девять лет – не имеет власти над особой кадровой психологией нашего творческого коллектива. Я и по сей день не стала в нем своей и заслужила, в лучшем случае, чуть больше снисходительности, чем ко мне проявлялось в первые пять лет трудовой деятельности.

– Мать, ты что – не в курсе, что ли? Ты же сдала материал про акции?

– Ну, сдала. Так он у меня заявленный, как положено, на планерке утвердили, я только задержала его немного, но за это ведь не увольняют, так что успокойся. И помни: я с тобой.

Мишка хмыкнул, игриво пихнул меня плечом и со словами «Ладно, я предупредил, а там гляди» открыл стеклянную дверь, пропуская