«Всякое бывает на свете, но чтобы гном родился безбородым – такого еще не случалось», – сетовали старики, поглядывая на беззаботного и веселого, но такого безбородого гнома по имени Калем Струм. Маленький гном забавлялся тем, что прыгал в красных сафьяновых сапожках по сугробам.

– Ох, горе, горькое, море разливанное, – причитали мамки-няньки, хватаясь друг за дружку, чтобы не упасть на раскатанной до льда дорожке.

Калем не обращал внимания на причитания. Ему еще было неведомо, что в бороде гнома кроется вся его волшебная сила.

Беззаботное детство в деревянной коляске на полозьях пролетело как стая гусей, слишком быстро и незаметно. Братья Калема всякий раз смущались, замечая, какой интерес вызывает их меньшой безбородый братик. Они пытались отвлечь Калема доморощенными забавами, но спрятать его навеки и ото всех, они не могли.

Гномы, даже самые маленькие гномики, быстро смекают, что к чему, в чем непорядок и что тому виной. Калем с рождения не жаловался на сообразительность. Он уже не мог не слышать или не понимать громких выкриков, которыми сопровождалось не только его появление на улице, но даже попытки высунуть кончик носа из-за калитки собственного снежного сада!

– У Калема лысина на подбородке, – пробегая мимо их дома и торопясь на высокую ледяную горку, кричали гномики.

– Безбородый гном, что безусый сом! – кричали гномики, проезжая мимо на санках, запряженных маленькими чудесными пони.

– Уродец-Калим, выйди, мы тебе конфетки дадим! – кричали гномики, закладывая виражи на катке.

Отец объяснял всхлипывающему Калему, что гномики вовсе не злые, а просто маленькие. Их пугает все неизвестное и необъяснимое.

Действительно, загадку безбородости Калема никто не мог объяснить, ни феи, которые подслушивают детские желания, ни даже эльфы в приемной Деда Мороза. Остроухие разводили руками, дескать, такого на их веку ни разу не случалось, помочь не можем. Отец решился вслух, несмело выразить надежду на то, что сына примут на службу в чертог Деда Мороза, чтобы парнишка не пропадал без дела. Эльфы в резкой форме отказали. Во-первых, театральная труппа Деда Мороза полностью укомплектована, во-вторых, на почте тоже трудится довольное число довольных эльфов, и, в-третьих, но не в последних, на конфетной фабрике и в цехе пирожных пруд пруди лакомок, желающих работать круглосуточно! Отец робко спросил: А что если Калема к оленям приставить? Эльф-распорядитель возмущенно покрутил головой: «Нет-нет, это слишком ответственный пост, разве можно доверить ездовых оленей Деда Мороза такому маленькому, такому неразумному, такому бестолковому гному?» " А потом, – доверительно зашептал эльф, – Скажите по правде, по чести, как по-вашему, уживутся эльф с гномом? Разве как кошка с собакой? Не было еще такого и никогда не будет!»

Калему, чтобы не прослыть бездельником приходилось работать в швейных мастерских, где трудились гномихи. Там он научился шить цветастые передники и лоскутные занавески. Гномихи смеялись над ним, когда он не мог запомнить с шестого раза все виды ручных швов – строчкой, вперед иголочкой, назад иголочкой, петельный, потайной и козликом. Гномы-сверстники отчаянно дразнили Струма, и чем больше становилось волшебства в бородах у подрастающих гномиков, тем обиднее безбородому гному становилось.

Калем убегал от всех и прятался в доме своего деда Большого Салюстия. Большим гнома прозвали за его необъятную толщину. Количество призового шоколада, поглощенного дедом за всю его жизнь, выражалось в объеме солидного живота. В каменном доме под красной черепицей стоял шкаф, где хранились вазы с благодарственными надписями от Деда Мороза. Некогда в них хранились шоколадные конфеты, которые гномы любят лопать на завтрак, обед и ужин. Салюстий в свое время выполнил очень-очень много новогодних заказов. Он лучше других умел угодить ребенку, учесть все-все до единого пожелания. Деда обожали крылатые феи, а, как известно, угодить капризным и легкомысленным, как бабочки, существам чрезвычайно трудно. «Маленькие заказчики» старика-гнома всегда оставались довольны. Да, дед Салюстий был легендарной личностью! И этот факт не мог не подлив