Инаугурация

Лебедев К. В., «Царь Иоанн Грозный просит игумена Кирилло-Белозерского монастыря Кирилла благословить его в монахи», 1898 г.

Царь знавал давно когда-то

Своего родного брата.

Он его не обижал,

Только брат его сбежал.

Находясь в смертельном страхе,

Брат Царя ушёл в монахи

И пока не вышел срок

Тело там своё берёг.

В келье душной прозябая,

Страхи в кучу согребая,

Год который думал он,

Как занять Россейский трон.

Налицо он с братом схожий,

Это в деле и поможет,

И подмену в деле том

Не заметил бы никто.

Просчитав неоднократно,

Брат Царя явился к брату,

Царь в прострации пока

«За рога стал брать быка»:

«Хоть на год ты, брат, постарше,

Мне был отдан трон монарший.

Ты ж давно чинишь обман.

Мой по праву трон, Иван.

Коль не хочешь быть на плахе,

Так ступай как я в монахи.

Там отличную келью

Подберёшь под стать свою.

Насладишься жизнью всею —

Будешь жать там, что посеешь.

Я ж, усевшись на трону,

Отжимать начну страну».

После слов таких монаха

Царь заохал и заахал:

«Ох, соскучился я, брат!

Ах, я нашей встрече рад!

Не поляки ж мы, не немцы.

От таких, Павлуш, сентенций,

Чтоб себе не навредить,

Надо срочно уходить».

«Появляются же в блуде

Неудобные нам люди, —

Свой затылок поскребя,

Царь подумал про себя,

А затем продолжил речи. —

Я не спал в мечтах о встрече.

Я сближал её как мог.

Неплохой, смотрю, итог.

А и вправду незаконно

Я давлю сиденье трона.

Все ж мы, знаешь, как один

Процветания хотим.

Но, вкусив небесной манны,

Понял – это не гуманно.

Звал тебя я, видит Бог,

Ты куда-то же убёг».

Брат Царя в ответ, кивая:

«В этом я не сомневаюсь,

Но тебя по мере сил

Помолчать бы попросил.

Как ты голову морочишь,

Будет слышать тот, кто хочет.

Говорим с тобой пока

Мы на разных языках.

Весть тебе хоть не благая,

Никого здесь не пугаю.

Не могу я дележи

На год, на два отложить.

Ты скорей вникай в нюансы.

У тебя ведь нет и шанса.

Я в семье хоть младший сын,

Здесь под номером один, —

И продолжил, козыряя. —

Ничего я не теряю.

Деньги, власть, хоть и взаймы,

Трудно извлекаемы.

Но одно я знаю точно —

Истощил ты мой источник.

И пока на царстве тут

У тебя долги растут.

И рукой махать не надо.

Одного хватает взгляда —

Чего было, чего нет,

Без тебя найду ответ.

Излагай, что хочешь, брату

Понятийным аппаратом,

А то речь в твоих устах

Раздаётся просто так.

Предо мной не падай боле,

Не терзай себя до боли,

Разгоняй свою тоску

По горячему песку.

Не обжечь чтоб обе ножки,

Нацепи себе калошки.

Извиняй, конечно, брат,

Это твой ведь результат.

Превратил, смотрю я, в кашу

Ты Россею, гордость нашу.

А границы-то, поди,

Дверь открыта – заходи?

Зная, что это такое,

Как же жил ты, брат, в покое?

В положении, поверь,

Очень сложном ты теперь».

Царь заёрзал: «Стой, братишка!

Всё в упадке, но не слишком.

Если дыры подлатать,

Будет что ещё топтать.

При хорошем-то настрое

Жизнь такую мы устроим!

При усилиях твоих

Хватит с гаком на двоих».

«Перспективы я не вижу.

Упадём мы только ниже.

Ты, иллюзии любя,

Там посмейся у себя, —

Брат продолжил. —

Для ретивых

Есть тут инициатива.

У тебя один лишь путь —

Пояс туже затянуть.

Я же, трон взвалив на плечи,

Сам себе жизнь обеспечу».

Царь, увидев брата нрав:

«Так и есть, – сказал, – ты прав», —

Тут же медленно и мягко

С трона слез и сел на лавку.

Сняв монаха балахон,

Брат Царя примерил трон.

Расслабуха

Лебедев К. В., «К боярину с наветом», 1904 г.

Царь душонку тешил рано,

Мол, он здесь глава всему.

Стал теперь простым Иваном —

Младший брат помог ему.

Был не прост брательник оный.

Не закону поперёк

Снял с Ивана он корону

И по-тихому отрёк.

Стал Иван мрачнее тени,

Мысли тёмные всё прут:

«Не готов я к отреченью.

Поворот сей больно крут.

Не прогнал кабы за врата.

Предложил уже съезжать.

Нет, зависимость от брата

Нужно всё-таки снижать.

По натуре я не нытик,

Но хочу по власти