Домохозяйки. Невесты. Шлюхи. Реальные истории

Ольга Мартинес

Реальные и очень разные истории четырех современных женщин, заставляющие читателя икать от смеха и отлично провести за чтением целые выходные.

Домохозяйки. Невесты. Шлюхи

Реальные истории

Ольга Мартинес

© Ольга Мартинес, 2016

© Anna Dinkel, иллюстрации, 2016

ISBN 978-5-4474-8593-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Хочу сразу предупредить тех, кто доберется до конца: сюжета здесь не будет. Как и смысла. Все как в жизни. Потому что все рассказанные здесь истории реальны, как и герои. Правда, каждый из них перед публикацией попытался кастрировать свою историю, но получилось еще хуже, поэтому после недолгих препирательств все оставили в первозданном виде.

ПИ-ПИ… ПИ-ПИ…

«Мечтая бабочкой волшебной

Впорхнуть в антальскую жару,

Лежу личинкой на диване

И тихо колбасенку жру».

Только что пришло мне по вотсапу. От моего друга-гея. Его поэма, если, конечно, не врет. Я закашляла и двумя пальцами извлекла изо рта недожеванный кусок хамона. Приподнялась на кровати и протерла жирный экран телефона краешком пододеяльника.

У нас «духовная связь», раз половая невозможна. Нет, конечно, если бы я лежала в Москве, как он, я бы тоже жрала колбасенку в рамках подготовки к антальскому сезону. Но я лежу под Мадридом, в своем домишке. Жру хамон (здесь все его жрут). У меня, в отличие от друга-гея, сто пятьдесят уважительных причин лежать и жрать. Причем на одном боку. Страшно болит шов «вперед иголкой». Нет никакого настроения. Ну ни на что. И антальская жара мне в этом году не грозит. Я все еще принимаю поздравления с рождением ребенка, хотя уже прошло пять дней.

В этих обстоятельствах я домохозяйка.

А основное занятие домохозяйки в перерывах между заботами о потомстве и хозяйстве – это, конечно, зависть и скука. И телефонные звонки. Километровые разговоры. Как назло, недоступные именно сейчас. Друзья-геи затеяли кругосветку. Та подруга, которая в Москве, мчит по маршруту солярий – салон красоты – свидание. Не может включить хэндс фри, потому что наушник у нее в сумке, и, видите ли, у нее ногти накрашены. Звезда! Другая, что в предместье Лондона, только вылезла из душа и уже бежит с мужем в спортклуб, брать уроки тенниса. А я не то, что в ближайший год на теннис не пойду, я в своей машине смогу сидеть только на одной половинке жопы. Потому что когда еще заживет мой шов от эпизиотомии…

Я – страшно счастлива.

У меня – все есть.

Муж-дом-двое-детей-и-боль в заднице.

Здесь, конечно, надо дать необходимые пояснения, как я, девочка с московской окраины, оказалась под Мадридом. Очень просто. Свалила в эмиграцию.

Брачный second hand

Девять лет назад.

К необходимости этого шага меня подготовила мама. Причем моя эмиграция напоминала бегство.

Сначала она заводила:

– У тебя чернокожий ребенок. У тебя чернокожий ребенок! Как он будет учиться в школе, он же чернокожий ребенок!

– Что значит, «как он будет учиться в школе»? Как все! Он же чернокожий, но не дебил!

– Я проработала в школе сорок лет. Я знаю! Ему просто не дадут учиться в школе, он же чернокожий.

Начнем с того, что он не чернокожий. Он от араба. Хотя в белой футболке, которую два дня вымачивали в ванише, он значительно отличается от остальных детей. Даниэль потрясающе красив. Он передвигается со скоростью звука, а соображает еще быстрей. Он неуправляемый, это да. Но это уже проблемы педагогов.

Тогда мама зашла с другого конца.

– Тебе некуда поставить письменный стол!

– Какой стол, я только что выкинула люльку и купила детскую кровать!

– А когда он пойдет в школу, тебе некуда будет ставить письменный стол!

Это да, в моей просторной, но однокомнатной квартире его ставить некуда. Не сносить же из-за этого гардеробную комнату. Именно письменный стол и решил мою судьбу. Потому что поменять квартиру в Москве на большую гораздо труднее, чем поменять одну страну проживания на другую.

Ну, еще, конечно, стадия невесты, в которой я пребывала в московский перио