Ночь на хуторе близ Диканьки

Студент Нежинской гимназии Николя Гоголь гостит у тетушки в Диканьке, где приятельствует с молодым кузнецом Вакулой и регулярно ставит палки в колеса разной нечисти. А нечисти в Диканьке ─ пруд пруди, хоть к пруду не ходи, особенно по ночам! Вскоре похождения и подвиги двух добрых молодцев раззадоривают рогато-хвостатое сообщество, и ведьмы с чертями замышляют погубить друзей. Меж тем опасность грозит и от людей: в Диканьку прибывает исправник с намерением разобраться, не является ли мать Вакулы пани Солоха ведьмой. Что есть, то есть, а значит, надо родную мамо спасать от разоблачения. Да русалкам помочь, да из пекла живыми выбраться, да от Вия ускользнуть, да красавицу Оксану сосватать…

Книгу «Ночь на хуторе близ Диканьки» даже сложно отнести к жанру меш-апа, поскольку ремейк гоголевского шедевра, как и оригинальные «Вечера на хуторе близ Диканьки», является страшной сказкой. Разве что во всем происходящем малороссийский автор принимает участие самолично, доказывая, что силен не единым пером. По-гоголевски сочные описания украинского быта Белянин в умеренной пропорции разбавляет фирменным юмором.

Творчество Андрея Белянина все резче делится на два больших тома: в одном произведения юмористической фантастики, во втором ─ то же яйцо, только Фаберже, сиречь имперское, противопоказанное сторонникам политической корректности и добрососедства. «Ночь на хуторе близ Диканьки» аккурат попадает под вторую категорию. С одной стороны, Белянин иронично живописует всех: и москали у него упертые, и с родиной своей герои «и в горе и в радости, поскольку за границей и горилка пресна, и водка солёна, и пельмешки тайские с креветкою». С другой, политические реалии недавнего прошлого у Белянина читаются даже не между, а прямо-таки поверх строк, и отношение к происходящему у писателя-фантаста однозначное: Украина ─ часть Российской империи, мы братья во Хмельницком навек, и «раз уж некая нечисть на Украине подняла такой хай из-за двух православных приятелей, <…> то относиться к этой проблеме без должной серьезности было бы крайне неразумно». Так что оппонентам предпочтительнее обойти эту книгу своим вниманием и почитать менее политизированные сочинения автора. Сторонники же обретут в книге произведение бодрое, оптимистичное, полное подколок и авантюр, в крепких традициях Белянина.

****

Цитата:

"─ Вот кто я? Я есмь чёрт! ─ не спеша объяснял не особенно пьяный, но уже не такой уж трезвый Байстрюк. ─ Живу себе в Запорожской Сечи и души христианские на грех толкаю. Работа такая, шо робить? Но ежели я вас не хочу забить, ну не хочу, и всё?!!! Запали вы мне у сердце! Мы ж з вами и горилку пили, и супротив ляха на шаблюках рубилися, и в пекле вы до меня в гости захаживали, як промежду добрых соседей водится.

Молодые люди молча кивнули. Верно, было, не сотрешь.

─ Так и кто ж я теперича? Я чёрт али запорожец?! А може, я запорожский чёрт и на том стоять буду! Не позволю своих сотоварищей своей же рукою в могилу извести, нет на то моей козацкой воли и правды! И нехай они там в своей Раде на навоз изойдут…

─ В пекле? ─ на всякий случай уточнил Николя.

─ Та тьфу, не велика разница, ─ сплюнул Байстрюк, насупился и потребовал: ─ Шинкарка, бисово племя! А ну подай нам ще горилки, сала, ветчины! Бо вже пан Вакула усю колбаску под шумок стрескав.

─ И шо не так-то? ─ застеснялся кузнец, пойманный с поличным на последнем куске колбасы в зубах.

─ Всё так! На здоровьечко! ─ пожелали чёрт с гимназистом.

─ Так шо, панове? От мне за вас ведьмы аванс дали ─ два десятка монет! ─ Чёрт в красной свитке бухнул тяжело позвякивающий кошелёк на стол. ─ Берите! Нехай оно ваше буде. Да тока скажите, як мне этих сучьих баб обмануть, шоб они до меня впредь не лезли, а?

─ Надо подумать, ─ согласился Николя, пододвигая золото притихшему другу. ─ Мы подумаем. И кажется, у меня есть идея…

Минут пять, вежливо и честно, не перебивая, кузнец и чёрт слушали гимназиста, а наш главный герой с воодушевлением расписывал им широко известный сюжет с кучей левых вариаций.

По окончании весьма поучительной в плане образования лекции Вакула отобрал у Байстрюка остатки водки, а Байстрюк нервно затребовал себе третью бутылку. Пили молча, не чокаясь. Николя растерянно переводил взгляд с одного на другого, и в глазах его читалась некоторая обида.

─ Нет, ну а что не так-то?

─ Та уж не шоб я как-то не доверял тому пану Шекспиру, ─ осторожно начал Вакула, закатывая глаза к потолку. ─ От тока Джульеттою той я наряжаться не стану. Вы-то, поди, по осени в какую ни есть столицу умотаете, а мне с эти позором дальше жить. Ни, не стану. Нипочём не стану, звиняйте!

─ Тогда можно ещё по-гамлетовски. Потыкать друг в дружку якобы отравленными рапирами, а потом…

─ А не сочтите за обиду, паныч, но тока чую, шо крыша з вашей хаты уже набекрень поехала. Так от не буду я в вас отравленными железяками тыкать и в себе чем попало ковырять не дозволю. Ось так!

─ Ну хоть сам бы чего предложил, а? Сидит тут себе, критикует. Художника обидеть легко!

─ Кузнеца обидеть ещё легче! ─ резонно возразил Вакула. ─ От тока потом зубы вставить сложнее.

─ Резонно сие и логично весьма, ─ поддакнул запорожский чёрт, с трудом оторвавшись от бутылки, явно желая показать, что он может легко говорить и по-русски".