Звезда Сан Саныча

«…Мэнни – настоящий великий человек, – сказал я.

– Да, если вам нравится так называть человека, который действительно много и хорошо работал.

– Я хотел сказать не это: работать много и хорошо могут и вполне обыкновенные люди, люди-исполнители. Мэнни же, очевидно, совсем иное: он гений, человек-творец, создающий новое и ведущий вперёд человечество.

– Это всё неясно и, кажется, неверно. Творец – каждый работник, но в каждом работнике творит человечество и природа. Разве в руках Мэнни не находится весь опыт предыдущих поколений и современных ему исследователей, и разве не исходил из этого опыта каждый шаг его работы? И разве не природа предоставила ему все элементы, и все зародыши его комбинации? И разве не из самой борьбы человечества с природой возникли все живые стимулы этих комбинаций? Человек – личность, но дело его безлично. Рано или поздно он умирает с его радостями и страданиями, а оно остаётся в беспредельно растущей жизни. В этом нет разницы между работниками; неодинакова только величина того, что они пережили, и того, что остаётся в жизни.

– Но ведь, например, имя такого человека, как Мэнни, не умирает же вместе с ним, а остаётся в памяти человечества, тогда как бесчисленные имена других исчезают бесследно.

– Имя каждого сохраняется до тех пор, пока живы те, кто жил с ним и знает его. Но человечеству не нужен мёртвый символ личности, когда её уже нет. Наша наука и наше искусство безлично хранят то, что сделано общей работой. Балласт имён прошлого бесполезен для памяти человечества.

– Вы, пожалуй, и правы; но чувство нашего мира возмущается против этой логики. Для нас имена вождей, мысли и дела – живые символы, без которых не может обойтись ни наша наука, ни наше искусство, ни вся наша общественная жизнь. Часто в борьбе сил и в борьбе идей имя на знамени говорит больше, чем отвлечённый лозунг. И имена гениев не балласт для нашей памяти.

– Это оттого, что единое дело человечества для вас всё ещё не единое дело; в иллюзиях, порождаемых борьбой между людьми, оно дробится и кажется делом людей, а не человечества. Мне тоже было трудно понять вашу точку зрения, как вам – нашу».

Александр Александрович

Богданов-Малиновский,

роман «Красная звезда»,

1908-ой,

год «падения Тунгусского метеорита»

Вполне разделяю взгляды Александра Александровича, выраженные им и в романе, и в его творческом наследии в целом, которое именно – одной из ярких путеводных звёзд для пришедших на смену мыслителей, – учёных и писателей, вошло в галактику человеческого знания.

И выше означенный взгляд, высказанный от имени марсианина Мэнни, для нас очень важен в силу того, что многие, действовавшие ранее и действующие сейчас, сообщества зачастую употребляют имя деятеля, ставшее символом, в целях, едва ли не противоположных тем, к которым он стремился. Тому наглядными примерами – существующие религиозные конфессии, идеологии, отрасли науки.

Поэтому и сей текст посвящён более Делу, нежели Имени, – в развитие идей мыслителя, а не в разыскание дополнительных сведений к некому биографическому абрису, коих уже достаточно; воздадим их авторам должное и пойдём далее по пути Знания. Дело – героя повествования и общее, человечества – «на миллионы лет и парсек», поэтому текст – не более, чем лишь очередной штрих к огромному Полотну.

***

«…Когда всё было разъяснено и допросы, естественно, исчерпались, а меня продолжали держать в тюрьме, я обратился к Дзержинскому с заявлением, которое у меня сохранилось и здесь приводится:

Начальнику ГПУ Ф. Э. Дзержинскому

от члена Социалистической Академии

А. Богданова

Заявление.

После своего ареста я обратился к Вам с заявлением, которое не было основано на знакомстве с сутью моего дела. Теперь она стала мне ясна и я позволяю себе вновь к Вам обратиться

Меня обвиняют в мелкой подпольной работе, направленной против РКП и ведущейся под фирмою группы «Рабочая правда». Обвинение для меня психологически позорящее – совершенно независимо от того, как смотреть на эту группу. Ибо оно означает вот что.

Старый работник с многолетним политическим стажем и опытом уклонился от великой борьбы, когда