Логозавр – имя собственное

Филимон Грач

Чертово колесо #2

Трилогия "Чертово колесо" во многом автобиографична, хотя и написана в жанре галлюцинаторной реальности. Поиском смысла жизни В книге заняты практически все: это и бывший мурманский моряк Клещанский Вадим Викторович («Клещ»), который по молодости лет загремел на нары за фарцовку, а когда вышел по УДО, то тут же попал в новый переплёт, но уже с более «приятными» для себя последствиями, поскольку, уж лучше быть «гражданским спецназом» и принадлежать к так называемой туристической элите «путешественников класса «А», с перспективой посмертной реабилитации, чем носить пожизненно клеймо бывшего зека и ни иметь ни работы, ни денег, ни друзей. Занят поиском смысла жизни и его коллега «по цеху», громила Иван Гарантович («Гарант»), прямая противоположность ему и почти «дубликат» Сергея Воронцова. Также мучается этим вопросом и молодой прототип Дембель, который вместо того, чтобы после окончания службы в Советской Армии вернуться домой и сесть за праздничный стол, вынужден безвылазно бродить в лабиринте снов, попадая из одной передряги в другую…

Филимон Грач

Логозавр – имя собственное

Книга 2

Глава 1

Начало конца

Среди знакомых и сослуживцев Семён Петрович Альфади слыл преуспевающим человеком. Слава Богу, времена горбачёвских «перестроек» и ельциновских «стабилизационных периодов» миновали и теперь можно было с осторожным оптимизмом заглянуть в своё недалёкое светлое будущее. Как сложилось, так сложилось; грех жаловаться – в начале 90х все начинали в равных условиях вопиющего неравенства. Тогда подковёрные баталии в коридорах власти нередко находили своё продолжение в откровенных уличных перестрелках, на деле являясь голимым уголовным беспределом. Кумирами тогдашних российских пацанов становились доморощенные киллеры в глубоко нахлобученных на глаза чёрных вязанных шапочках. Впрочем, эти самые синие или чёрные шапочки довольно скоро превращались в красные – от собственной же крови, только пролитой уже другими, шедшими за ними следом. Революция всегда пожирала своих детей. Тогда, в 90х, по России словно вновь прокатилось Красное Колесо террора. Поэтому и проиграли все те, кто оказался на острие атаки, а выжили другие – кто вовремя вышел из «тени падающего дерева». Возможно, что своим стремительным ростом в политике Альфади и был обязан кому-то из друзей, но только делалось это ими всегда крайне деликатно, без того особо пагубного рвения, когда, как принято считать, оно становится строительным материалом для известных мостовых, ведущих в ад. Это позже придут матёрые политтехнологи и причешут современных политиков как следует, но тогда, на заре становления «рыночной демократии»… Возможно, что и были допущены некоторые ошибки… Возможно…

– «Эх, Петрович!» – мысленно обратившись к прошлому, генерал тяжело вздохнул.

– Всё скорбишь?

– Лида?

Жена стояла в дверях, держа сковородку в руке жаровней вниз, будто у неё вместо ручки был хвост на самом деле. Альфади привлёк жену к себе и нежно обнял её за талию, Лида наклонилась, показывая пальчиком упёртым в щёчку; – «Целуй!»

– Колька…

– Носится где-то! – томно вздохнув, Лида присела рядышком на подлокотник кресла, пола её тонкого шёлкового халатика слегка распахнулась, обнажив крепкое ещё загорелое бедро.

– Лид, да, брось ты эту сковородку!

– Ужинал?

– Извини, я не слышал как ты пришла!

– Хочешь, я приготовлю что-нибудь?

– «У меня красивая жена!» подумал он; – нет, Лидок! Спасибо! Я был…

– Так я приготовлю? – Лида положила сковородку на пол, обняла его левой рукой за шею, а свою правую ладонь игриво подсунула под предплечье, Семён Петрович ощутил, как у него что-то сладко сжалось внутри. «Сколько они не были вместе? Две недели? Месяц? Проклятая работа!» – Альфади виновато посмотрел на жену;

– Представляешь, послезавтра наша делегация вылетает в Швейцарию! Кантон Гризон, «понимашь»! – он улыбнулся, надеясь, что расхожая пародия на первого президента России возымеет на жену благотворное действие.

– Хочешь яичницу?

– Лида! Мы могли бы содержать прислугу! Я не раз говорил тебе об этом!

– Не надо, Семён. Я, ведь, всё по