Томится душенька на зоне

Владимир Григорьевич Колычев

Три года зоны равнозначны десятку лет вольной жизни. Тем более если за колючкой томится красивая, молодая женщина. Именно такой срок получила Женя за совращение малолетнего, чего, конечно, не было и в помине. Но любой срок кончается. Женя вышла на волю, еще не зная, как она отомстит обидчикам, которые ее так коварно подставили…

Владимир Колычев

Томится душенька на зоне

Часть первая

Глава 1

Свет софитов, вспышки фотоламп, плотный воздушный поток от вентилятора... Евгения в купальнике, руки, словно крылья, разведены в стороны, а искусственный ветер поднимает и развевает ее волосы. Щелчок фотокамеры, другой. Смена положений. Профиль, анфас, три четверти, пол-оборота...

– Отлично, Женька! Молодец!

Олега Коготкова не узнать. В школе он был тюфяком и тихоней, а сейчас просто хват. Крашеные волосы, нарочито небрежный, но тщательно продуманный стиль в одежде, резкие стремительные движения. За словом далеко не ходит, взгляд шельмовской, но вместе с тем обаятельный. И улыбка такая, что просто сил нет ответить «нет»...

– А теперь давай топлес! – не отрываясь от фотокамеры, попросил он.

И уверенным движением руки показал, что ей необходимо избавиться от верхней части бикини.

– Чего?

– Женька, ты меня удивляешь! Ты актриса, и не знаешь, что такое топлес. В переводе с английского это значит обнаженная грудь...

– Да хоть с парагвайского. Мы с тобой, Олежа, так не договаривались.

– Значит, договоримся... Женька, я же знаю, ты не можешь меня разочаровать.

– Очень даже могу.

– Ну ладно меня, а публику? Поверь, люди с нетерпением ждут твоего фото в нашем журнале. Ждут и не дождутся...

Олег надул губки, выкатил глазки – как будто выражал недовольство от имени всех читателей своего журнала.

– Врешь ты все, никто никого не ждет. Народ про меня не знает...

– Так узнает!!! Ты же актриса, Женька! Для тебя же популярность, что для младенца молоко матери!

– Популярность популярности рознь.

– Женька, не будь занудой! У тебя творческая профессия, у тебя должна быть фантазия. Ты себе только представь, увидит какой-нибудь знаменитый режиссер твой топлес на обложке, узнает, что ты актриса, и пригласит в свой новый фильм, где главная героиня должна раздеться перед камерой до пояса... Или ты в таких фильмах никогда не будешь сниматься?

– Ну, если пригласят... – замялась Евгения.

Олег преувеличивал, называя ее актрисой. Она всего лишь окончила второй курс театрального училища, ей еще учиться и учиться. Но, по сути, он прав: для того чтобы сняться в кино, диплом совсем не обязателен. Это в театр не возьмут, а в кино – пожалуйста. Если, конечно, удача улыбнется. А улыбается она смелым...

– Пригласят, пригласят... А ну-ка, покажи народу свой топлес!

Он уже не просил, а требовал, как будто вопрос был решен окончательно.

– И в бикини хорошо... – не сдавалась она. – Знаешь, почему бикини так называется?

– Не в тему, – поморщился Олег.

– Как раз в тему! Бикини – это остров такой коралловый. На нем первую атомную бомбу испытали. И женщина в бикини должна восприниматься как взрыв ядерной бомбы, понял?

– Ты, конечно, и в бикини секс-бомба. Но максимум на сто килотонн. А нужна как минимум мегатонна. Давай, Женька, взорвем пипл к чертям собачьим!

– Ты и мертвого уговоришь...

Все-таки не выдержала она его натиска. Избавилась от верхней части купальника, явила объективу свой высокий и упругий третий размер.

– Умничка... Выгни спинку, повернись ко мне боком...

Олег сделал не меньше двух десятков снимков, прежде чем успокоился и попросил ее одеться.

– А напрасно, напрасно! Я бы такую диву так просто не отпустил!

Олег и сам вздрогнул, когда, распахнув приоткрытую дотоле дверь, в студию вошел чернявый парень лет двадцати. Бейсболка задом наперед, ослепительной и какой-то объемной белизны тенниска, джинсовые шорты. Лицо треугольное – очень широкий лоб, но слишком узкий подбородок, глазки маленькие верткие – этакие блестящие черные бусинки. Неприятная улыбка самодовольного человека.

– Ад