Бестии
Ива Одинец
Нет – прошлому. Нет – настоящему. Нет – собственному имени. Есть лишь тот, кого любишь. И нечто сверхъестественное, смертельно опасное. Не защитить. Не защититься. Кто поможет? Возлюбленный из прошлой жизни, от которого когда-то сбежала, спасая рассудок, сердце, душу? Ой ли. Мир сошёл с ума, сплошные бестии вокруг, внутри и за пределами сознания. Что выбрать, чтобы выжить и сохранить себя – прошлое или настоящее? А может, выбирать не нужно?
Бестии
Ива Одинец
© Ива Одинец, 2016
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
– И давно ты меня хочешь?
– С того дня, как увидел. Честно.
– А о чём мечтал всё это время?
– А ты?
– Я первая спросила.
– Вот первая и ответишь.
– Ах ты, м-маленький… оу, сорри… уже нет, вижу…
– Видишь?!
– Ну да. Мы, музыканты – пальцами, как глазами…
– Ох ты боже мой… Не отвлекайся.
– От чего конкретно?
– Ах ты хулиганка…
– Всё время представляла, как подкараулю тебя, затащу в дамскую комнату…
– … от которой у тебя ключ.
– … точно, и… Ну короче и так далее. Теперь ты.
– Даже не знаю, с чего начать.
– Зато я знаю. Сидел небось вечерами в своём одиноком офисе – и представлял в красках: вот пусть только заявится эта выдра, виляя точёными бёдрышками… ка-ак схвачу в охапку, да ка-ак завалю на стол…
– Нет!
– Что – «нет»?
– Только не там. Ни за что.
– Почему?
– Ненавижу это место.
– Понимаю.
– Нет… к счастью…
– Глупышонок…
Глава 1
11 июня, суббота, 9—30
– Я подписал документы. Все, кроме договоров на поставку. Попросите Тонева зайти.
– Сейчас.
Пальцы сами набрали прямой – 8514. Не то, что в справочник – на кнопки смотреть незачем. За два года возник автоматизм. Очень выручает, когда голова не тем занята. Вот как сейчас.
– Гектор Андреевич, доброе утро. Приёмная Шахова.
– Доброе, доброе утро. Как там мои договоры?
– У Дмитрия Олеговича возникли вопросы.
– Понял, бегу.
Я положила трубку.
Ладони сжали виски.
Это пальцы холодные? Или лицо горит? Наверное, и то и другое. И лоб горячий. Как при простуде.
Какая простуда летом? Под кондиционером продуло? Который с мая сломан?
Хватит искать отмазки. Как будто за семь месяцев трезвый аналитический ум не выделил закономерность – озноб накатывает каждый раз, когда я успеваю узнать о приходе Тонева прежде, чем сам он влетит в приёмную, лучезарно улыбаясь. Как артист на сцене: каждый в зале уверен, эта улыбка – для него одного. На самом деле всем – и никому конкретно. Со сцены в темноте зрительных рядов лиц не различить, по себе знаю. Тем более глупо рассуждать о какой-то особой теплоте, проникновенности, каких нет больше ни в ком. Это называется – формальная деловая этика. Ещё бы. Этот парень – выпускник МГИМО, бывший пресс-атташе посольства. На фоне мужиковатой дирекции блистает, как бриллиант средь битых стёкол в хмурый день. Безупречный во всём – и естественный, как лёгкий вдох. Хотела б я знать, чего ради он променял должность одного из топов головного офиса на наше захолустье. Для меня лучше Новоивлинска нет и быть не может, слишком многое с ним связано. Но что тут делать москвичу, блестящему финансисту и управленцу? Пусть даже наша шарага в числе лидеров рынка измерительных приборов…
Смотрелась ведь в зеркало пять минут назад – но рука сама потянулась к ящику стола.
Глаза непрозрачно зелёные. Непрозрачно вежливые. Как всегда. Почти голливудская улыбка. На работе ношу не снимая. К вечеру болят щёки. Главное – не забывать щуриться. Любят рассуждать о языке тела. Думают: раз от глаз морщинки – улыбка искренняя. Как же вас, человечков, легко провести. Зато и риск конфликтов сведён к нулю. От бабских интриг не спасает, но хоть внаглую нервы не треплют. И легче сохранять дистанцию. Отказываться, когда зовут в компанию, и т. д. Я сюда не общаться хожу, а на жизнь зарабатывать. Глаза б не видели… А для местных тётенек предел мечтаний – как же, секретарь генерального. Градообразующее предприятие, мать его… Спят и видят, как бы детей потеплей пристроить. «Ой, а вы бы не могли пого