Фаддей Венедиктович Булгарин: идеолог, журналист, консультант секретной полиции. Статьи и материалы
Абрам Ильич Рейтблат
Сборник содержит статьи и материалы, связанные с осмыслением деятельности одной из самых противоречивых фигур отечественной культуры – журналиста и писателя Ф.В. Булгарина. Освещаются такие темы, как сотрудничество Булгарина с III отделением (секретной политической полицией), его отношения с Н.В. Гоголем, А.С. Пушкиным, Н.И. Гречем и О.И. Сенковским, аудитория его книг и газеты, польская идентичность Булгарина и т. п.
А.И. Рейтблат
Фаддей Венедиктович Булгарин: идеолог, журналист, консультант секретной полиции. Статьи и материалы
Памяти Бориса Дубина
Предисловие
Мой «роман» с Булгариным начался более четверти века назад – в 1987 г., когда я был достаточно далек от историко-литературных сюжетов и занимался изучением современных читателей. Правда, мой диплом на философском факультете МГУ был посвящен соотношению эстетики и критики в русской литературной мысли 1820 – 1830-х годов, а в диссертации о показателях изменений в чтении была историческая глава, для которой пришлось немало посидеть в архиве Н.А. Рубакина, хранящемся в Государственной библиотеке СССР им. В.И. Ленина (ныне – РГБ). Но ни историком, ни литературоведом ни по образованию, ни по профессии я не был, и Булгарин возник на моем пути достаточно случайно. Дело в том, что М.О. Чудакова, работавшая тогда в том же Секторе социологии чтения и библиотечного дела ГБЛ, что и я, в 1983 г. позвала сотрудников сектора на одно из заседаний секции документальных памятников культуры Общества охраны культурных памятников, которой она руководила. На этом заседании сотрудники редакции литературы издательства «Советская энциклопедия» (К.М. Черный, Л.М. Щемелева, Н.П. Розин) увлеченно рассказывали о подготовке многотомного биографического словаря «Русские писатели. 1800–1917». Я заинтересовался этой работой и предложил свои услуги в написании биографий интересовавших меня персонажей – поэтов-самоучек, лубочных и «бульварных» писателей и т. п. После первой пробной статьи сотрудники редакции сочли, что сотрудничать со мной можно, и доверили написать для первого тома десятка два статей. Через какое-то время Людмила Макаровна Щемелева, отвечавшая в словаре за первую половину XIX в., попросила меня посмотреть статью о Булгарине, с тем чтобы дополнить ее «с точки зрения социолога», т. е. вписать фрагменты о его читательской аудитории и о месте в литературной среде. Подобные противоречивые фигуры, особенно те из них, которые в советском литературоведении единодушно осуждались, да и при жизни подвергались резкой критике со стороны «прогрессивных» литераторов, всегда меня интересовали, поэтому я охотно согласился. После этого на несколько месяцев погрузился в публикации Булгарина и исследования о нем, и в ходе работы выяснилось, что в статье есть ряд ошибок и неточностей. Пришлось идти в архивы, в том числе и смотреть материалы фонда III отделения. В итоге значительная часть словарной статьи была мной переработана, и в первом томе словаря (1989) она появилась под двумя фамилиями. Однако наблюдений и находок собралось немало, гораздо больше, чем удалось вместить в словарную статью.
В результате я напечатал в 1990 г. статью о литературной репутации Булгарина[1 - Видок Фиглярин: (История одной литературной репутации) // Вопросы литературы. 1990. № 3. С. 73 – 101.], осуществил ряд публикаций архивных документов[2 - [Автобиография Ф. Булгарина и его записки в III отделение] // Там же. С. 102–114; Булгарин Ф.В. Некоторые общие соображения относительно плана наблюдения, особенно за военными лицами // Родина. 1990. № 12. С. 29–31; Записка Ф.В. Булгарина и Н.И. Греча о «Северной пчеле» // Шестые Тыняновские чтения: Тезисы докладов и материалы для обсуждения. Рига; М., 1992. С. 65–78; Записки Ф.В. Булгарина в III отделение // НЛО. 1993. № 2. С. 129–146; Видок Фиглярин: Письма и агентурные записки Ф.В. Булгарина в III отделение. М., 1998. 703 с.] и дальше уже не мог расстаться в этим «сюжетом».
Оказалось, что и биография, и взгляды Булгарина почти не изучены (если не счит