Уходя, оставайся

I. Уходя, уходи

Вечереет стремительно. В сумерках тлеет осень,

Стелет бурой листвою дорогу снегам и стуже.

Время скомкалось, полночь наступит в восемь,

А к пяти уже месяц такой, что фонарь не нужен.

В суматохе ветвей потерялись огни деревни.

Я надеюсь вернуться, я знаю – ещё не поздно…

А усталое небо всё бродит среди деревьев,

Оплетает холодные ветви узором звёздным.

Уходя, уходи, возвращаться войдёт в привычку.

Напрямик. Без дороги. А темень стоит густая

В этом тихом краю. Только гулкие электрички

Где-то там, за деревьями, рвутся, кричат и тают.

    2007

II. Решено, остаюсь

Здравствуй, осень моя. Заскучав по дождливой поре,

Паковать чемодан ни малейшей не вижу причины.

Было время дорог – я тогда убегал в ноябре,

Уезжал к снегопадам от тёмной осенней кручины.

Это просто – сбежать, не прожить эти несколько дней

В перестуках дождей, в перекликах вороньего грая.

Наблюдать из вагона, как россыпь вокзальных огней

На перроне ночном с провожающим в бисер играет.

Это просто – уйти. Что должно, пусть случится потом.

Без меня. Без усилий. Без боли, кривой и косматой.

Этот город шумит, неусыпно гудит за окном

Монотонный мотив, не приглушенный снежною ватой.

Я хочу разглядеть, как в остывшей предутренней мгле

Зародится зима и раскатится пологом рваным.

Решено, остаюсь. И сдаюсь этой осени в плен,

Голым веткам ольхи, прелым листьям, холодным туманам.

    2014

В ожидании снега

Лишь фонарь и снег

в стороне от одышливой уличной суеты

на пустынной аллее где дышится не дыша

у последней предзимней сковавшей слова черты

замирает и тянется тянется вверх душа

где-то рядом бегут тараторя галдя смеясь

где-то плачет ребёнок у храма псалмы поют

и темнеет меж веток светлая полынья

и вплывает фонарь в потемневшую полынью

знаешь здесь и сейчас заполошный прервался бег

помнишь всё уже было и так же фонарь мигал

всё ушло в никуда и со мной лишь фонарь и снег

надо мной сквозь меня нисходящая вертикаль

    2009

Вифлеемский снегопад

Слетается, срастается, не тает,

Седой покров ложится на Покровку.

На мостовые города-Китая

Пошита снегопадами обновка.

По лабиринтам точечной застройки

Летает снег за сквозняком капризным.

Я бредил встречей с этим белым роем,

Искал в нём обещанье новой жизни.

В окне витрины видится так ясно,

Как сквозь застывшее слюдою время:

Дыханием отогревают ясли

Волы и ослик в сонном Вифлееме.

И сеет снег небесный покровитель,

И снег прорехи времени латает,

И, словно души в новую Обитель,

Слетается. Срастается. Не тает.

    2013

Рождественская Мистерия

Безлюдно. Холодает. Иней.

Остановись на том углу.

Губами прикоснись к витрине,

Прильни к застывшему стеклу.

Горячий шёпот. Иней тает

На кончиках ресниц. Очнись!

Тепло туманом улетает

В морозную седую высь

И дни теряются за днями

В звенящей звёздной пустоте…

В витрине сонными огнями

Горит рождественский вертеп.

    2003

Время железных дорог

Снова пуста полоса Н-ского аэропорта.

Курим четыре часа. Видно, уже не взлететь.

В небо таращу глаза, выцветший, серый, потёртый…

Кто-то от нас небеса запер в туманную клеть.

Пачкой хрустящих банкнот – листьев, оборванных ветром,

Нами оплачен полёт. Да не просрочить бы срок,

Бортпроводник не поймёт. А впереди – километры…

…Осень. Туман. Гололёд. Время железных дорог.

    2007

День, когда закончится война

В час, когда обагрилось, метнувшись к груди, копьё

И в ответ полыхнула в закатном огне секира,

Мир не стал чёрно-белым, но ярость взяла своё,

Запрещая глазам различать все оттенки мира.

Это белая ненависть билась, слепя глаза,

Это чёрная злоба текла рассечённой веной.

И темнели, и меркли, и плакали образа,

И пугали алтарников тени на белых стенах.

В день, когда мы забудем, кто праведен, кто не прав,

И поднимем забрала, лишаясь приросших масок,

Нам блеснёт из-под пепла роса изумрудных трав,

Мы увидим под копотью нежность пастельных красок.

Пусть слова, что влетают в сознанье на всём скаку,

Вдохновенно зве