«Я роль художника избрал, мои воспоминанья – кисть, слова мои пусть будут краски»

Здравствуй, дорогой читатель, в этой главе Автор хочет рассказать тебе свой сон. Прошу отметить, что Автору весьма неловко, так как в его понимании сон – это что-то личное и сокровенное. Сон подобен частному театру, в котором даже сам собственник не всегда имеет право вмешиваться в представление. Выносить же магию сна на общее обозрение в принципе недопустимо. Возможно, именно поэтому люди редко помнят свои сны. Принято считать, что наша память устроена так, дабы мы забывали бессмысленную информацию, и якобы только поэтому люди свои сны не помнят. Автор понимает, что такая позиция имеет место быть, и соглашается с ней разумом, но все же сердцем принять её не в состоянии. Если говорить откровенно, Автор помнит всего два сна из своей жизни. Первый – это странный детский кошмар, в свое время потрясший его до глубины души, и второй посетил его нынешней ночью, с седьмого на восьмое октября, в съемной квартире третьего по размеру города России. Это был четвертый день как Автор переехал в этот мегаполис из сравнительно небольшого города-спутника в области. Вообще, я живу с товарищем, ради экономии, но в тот день сосед сообщил, что на две недели переедет к девушке, и я остался в квартире один. Автор проучился в этом мегаполисе больше пяти лет, но товарищей ему подарил город немного, можно просчитать по пальцам одной руки. Знаешь, дорогой друг, в тот вечер я действительно почувствовал себя как никогда одиноким, но самое странное, что я нисколько не расстроился. Перед тем как сомкнуть глаза и увидеть самый дивный сон в своей жизни, Автор поймал себя на мысли, что действительно счастлив.

Солнце светит ярко, но не ослепляет, его лучи согревают мое расслабленное тело. Такое чувство, что я только что проснулся, но сон еще до конца не сорвал свои оковы. Этакая легкая леность – каждый из нас хоть раз испытывал подобное чувство, сибаритствуя в кровати в выходные дни. Кажется, что дело идет к закату, но, забегая вперед, скажу: так и продлится на протяжении всего спектакля – приглушенный мягкий свет, как от настольной лампы, прикрытой торшером, станет мне верным спутником в царстве Морфея[1 - Бог сновидений в греческой мифологии.]. Автор приподнялся, тут же пришло понимание, что он лежал на крыльце небольшого домика. Домик двухэтажный, тёпло-телесного цвета, углы сглажены, чем-то похож на строения в арабском стиле. В памяти всплывает любимый мультик детства: Аладдин, уличный босяк, как раз прыгал по таким домикам. Следующим действием камера как будто отдаляется, Автор видит себя издалека. Представьте себе довольно большой холм, усыпанный десятками таких домиков, построенных вдоль серпантинной дороги, мощеной брусчаткой – такие дороги покрывают, наверно, добрую половину Италии. Вдоль дороги стоят фонари, классические, из чугунной бронзы. Правее от холма виднеются лазурные воды океана, но самое необычное – это растительность, которой усеян холм. Я довольно часто встречал такой колорит в ботаническом саду осенью у нас, в Сибири. Вся палитра красок: тут и солнечно-желтые листья березы, оранжевые листочки дуба, ярко-красные кленовые, изредка можно было увидеть и зеленые тона, но по правде это были уже не листки, а колючки различных хвойных.

Автор встал с лестницы и потянулся, камера в его голове приняла вид от третьего лица. На мне был легкий темно-зеленый свитер и коричневые брюки в клетку. Я спустился с крыльца и обнаружил классический черный велосипед с корзинкой спереди, в таких корзинках обычно возят продукты европейцы в провинциях – сразу вспомнились эти нелепо длинные батоны, торчащие из бумажных пакетов. Велосипед был аккуратно прислонен к стенке и, очевидно, ждал меня. Так и началось мое путешествие в мире грез. Камера вновь как будто отдалилась – на секунду всплыл кадр, как я спускаюсь по серпантину, – затем вновь приняла вид от третьего лица. Автор почти не крутит педали, серпантин довольно пологий, поэтому скорость тоже не особо большая, периодически удается закинуть руки за голову, отпустить руль и полюбоваться видами океана. Время течет нарочито в