Вишни для Марии

Татьяна Михайловна Тронина

Дочери Евы

Марию нельзя назвать безгрешной, ведь ее любовник – женатый человек, у него трое детей, и совершенно ясно, что он никогда не разрушит семью. Их связь напоминает мед и длится словно по инерции, а Мария все больше чувствует себя мухой, попавшей в блюдечко с липким десертом. Но однажды в поселке появляется новый человек – хозяин вишневого сада, расположенного по соседству с домиком Марии, – и непростая, но налаженная вроде бы жизнь молодой женщины стремительно меняется.

Татьяна Тронина

Вишни для Марии

© Тронина Т., 2016

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

Марию разбудил какой-то неясный, едва слышный монотонный шорох, источник которого находился именно тут, в комнате… Он слышался явственно, хотя за приоткрытыми окнами звучала целая какофония звуков, сплетенных из собачьего лая, людских голосов, велосипедного перезвона, стрекотания кузнечиков и еще какого-то отдаленного, мрачного гудения – наверное, от пролетающих в небе самолетов…

По утрам в поселке всегда было довольно шумно, но то – шум привычный, незаметный.

Сейчас же недовольная, некстати разбуженная Мария открыла глаза, сощурилась от ослепительно-белого света, пробивающегося сквозь легкую кисею, и увидела бабочку.

Это бабочка билась в окно, рвалась на волю, то замирая, то вновь принимаясь колотиться о прозрачную преграду.

Глупая бабочка. Неужели так и не догадалась, что все ее попытки пробить стекло обречены на провал? Что надо отлететь в сторону – и лишь тогда можно оказаться на свободе, вырвавшись сквозь оконную щель?

Нет. Бьется и бьется, трепыхается и трепыхается, рвется вперед, не жалея своих красивых крылышек…

С ощущением раздражения и одновременно жалости Мария вскочила, сдвинула кисейную занавеску и распахнула окно шире… Бабочка еще раз метнулась туда-сюда, а потом упорхнула наружу, в мир – к солнцу и цветам.

«А Костик-то где?» – спохватилась Мария.

И словно в ответ – в глубине дома засвистел чайник, зазвенела посуда. А еще через несколько мгновений из кухни потянуло сильным ароматом настоящего, свежесваренного кофе. Мария не любила настоящий кофе, любила только его запах. От самого напитка у нее сжимался желудок, горечь подкатывала к горлу…

Она пила растворимый, когда оставалась одна, от растворимого ее организм не бунтовал, и молодая женщина была вполне довольна жизнью.

Но Костик считал растворимый кофе – помоями, а тех, кто его пьет, – плебеями. Мария с ним не спорила, терпеливо поглощала то, что готовил ее возлюбленный.

Еще бы ей протестовать! Костик покупал где-то в Москве, в каких-то тайных местах, известных лишь гурманам, необыкновенные и редкие сорта кофе, привозил его Марии, сам варил, приносил ей в постель…

Ах, ну да. Мария юркнула обратно под одеяло. И вовремя – через минуту распахнулась дверь, в комнату торжественно вплыл Костик с подносом.

– Все-таки проснулась? – ласково спросил он. – Ну, с добрым утром, Мари.

Он всегда называл ее Мари. И Марии это нравилось. Не «киса» и не «зая», а что-то такое, изящное, с французским подтекстом… Молодая женщина улыбнулась. Костик поставил ей на колени поднос с маленькой фарфоровой чашечкой. Мария отпила кофе – словно чернил хлебнула. Но виду не подала.

– Вкусно? – спросил Костик. – Это какой-то вьетнамский новый сорт.

– Немного непривычно… – осторожно заметила Мария.

– Вот, ты тоже это почувствовала! – обрадовался тот. – Такой горьковатый, глубокий, насыщенный…

Он стоял и любовался, как Мария пьет кофе.

И она тоже вдруг забыла о том, что не любит этот напиток, гораздо важнее была ее любовь к этому мужчине.

Потом, за те четыре года, что они встречались, от Костика она видела только хорошее. Очень ласковый, очень нежный и добрый мужчина. Он не был способен ни на гадость, ни на грубость.

Поначалу, при первой встрече, Костик показался Марии – нет, не некрасивым (она не делила людей на некрасивых и красивых), а скорее смешным. Невысокий, худенький, но притом – с небольшим «животиком», с круглыми, близко посаженными к переносице, темными глазами на круглом же лице, стрижеными волосами, торчащими вверх. Очень энергичный и разговорч