Избранное. Том II

Георгий Ираклиевич Мосешвили

Л. А. Пименова

Вашему вниманию представляется сборник стихов Георгия Мосешвили.

Георгий Мосешвили

Избранное. Том II

© Л. А. Пименова, 2014

© ПРОБЕЛ-2000, 2014

Стихотворения, не включенные в авторские сборники, незавершенное, наброски

«Вы задумались. Я молчу…»

Вы задумались. Я молчу.

Свет – в непроглядной мгле.

Не дай Бог погасить свечу,

Что горит на столе…

    25.02.1974

Памяти Малера

Я прикажу оркестру

Где-нибудь в людном месте…

    И. Северянин

Ночью, при ярком свете не фонарей – созвездий,

В час, когда в целом мире люди ложатся спать,

Я прикажу оркестру где-нибудь в людном месте

В память Густава Малера траурный марш играть…

Время его настало! Начинайте, маэстро!

Начинайте программу маршем в манере Калло.

Эй, счастливые люди! Слышите плач оркестра?

То над Добром убитым рыдает-хохочет Зло.

Лучше в костёр – живому, лучше к чертям – на вертел,

Чем, как святой Антоний, бесплодным огнём гореть.

Подлость и святотатство могут избегнуть смерти,

Но Доброта и Святость – обречены на смерть.

Пусть грохочут литавры, пусть безумствуют скрипки

В бешеном вихре скерцо, чтобы каждый готов

Был в этой страшно-сладкой дьяволовой улыбке

Видеть облик Кандидова «лучшего из миров».

Люди будут напрасно ждать в эту ночь рассвета,

Заслушавшееся Время остановит свой бег…

Наша больная совесть требует нас к ответу,

Малер сегодня ночью судит двадцатый век.

Подлость и святотатство, вам не уйти от мести!

В час, когда люди в городе будут спокойно спать,

Я прикажу оркестру где-нибудь в людном месте

В память Густава Малера «Песнь о Земле» играть.

    1974

Могила Пастернака

Тихий свет звезды печальной,

Ожидание разлуки,

И симфонии прощальной

С неба льющиеся звуки,

И заката луч последний,

Словно царь над целым миром.

…Колокол звонит к обедне,

Но давно безмолвна лира…

    1974

«За любовь твою ко мне Аллилуйя!..»

За любовь твою ко мне Аллилуйя!

За тепло весенних дней Аллилуйя!

За письмо моей любви Аллилуйя!

И за нежность губ твоих Аллилуйя!

За стихи в вечерний час Аллилуйя!

И за зелень этих глаз Аллилуйя!

За чудесный голос твой Аллилуйя!

За все дни мои с тобой Аллилуйя!

За восьмое декабря Аллилуйя!

За мои страданья зря Аллилуйя!

За отказ мне одному Аллилуйя!

За любовь твою к нему Аллилуйя!

    1974

Саше Чёрному

Ох, уже эти мне дотошные потомки,

Любопытные Варвары всех времён!

Собирающих осколки да обломки

Прошлых лет число от века – легион.

В мемуарах старой дурочки-девицы

Чуть вранья – а уж потомки – тут как тут.

Что не сыщут – вспомнят деды-очевидцы,

Что не вспомнят – внуки сами приплетут.

Ах, поэзия двадцатого столетья —

Благовиднейший предлог для трепотни.

Ходасевич, мол, вращался в высшем свете,

И писал Волошин в стиле «Иверни»[1 - «Иверни» – сборник стихотворений М. А. Волошина.].

Я предвижу, что таким же тихим бредом

Нам проклятые потомки отомстят.

Станет Бродский нудным классиком-поэтом,

Чьи стихи тупые школьники твердят.

Кто-то страшный замечтается на стуле,

Втиснув голову под лиственницы сень.

Бац! – статья: «Как редактировал Кривулин

Прогрессивный орган века «Тридцать Семь»[2 - «37» – поэтический журнал, выходивший в Ленинграде в самиздате (1976–1981).].

Он напишет, что Охапкин[3 - Олег Охапкин (1944–2008) – поэт, в 1970-е гг. активный деятель ленинградского самиздата.] был – пророком,

А Савицкий[4 - Дмитрий Савицкий – поэт, писатель, ведущий радиостанции «Свобода».] чисто выбритым ходил.

Раз пятнадцать перепутав Блоха[5 - Очевидно, подразумевается художник и издатель Максим Блох, адресат ряда юношеских стихотворений Георгия Мосешвили, учившийся с ним в одной школе.] с Блоком,

Он напишет, что Алейников не пил!

И добавит тоном, смешанным с слезою

(Были, мол, поэты, были, да ушли!),

Что печатался Алейников порою

В эротическом журна