Последняя девочка

Вадим Юрятин

«…Я никакой не писатель, поэтому прости мне, мой читатель, возможные филологические огрехи. Ума не приложу, как к тебе попали эти записки, но раз уж ты их как-то раздобыл и читаешь сейчас, значит, ты смог пережить весь этот кошмар, значит, тебе повезло больше, чем мне и моим товарищам. Коли ты выжил, то, скорее всего, принадлежишь как раз к тем, кто всё это организовал…»

Вадим Юрятин

Последняя девочка

© Издательство «Эдитус», 2016

* * *

Из письма доктора

…Николай Петрович, все медицинские документы нашего пациента я Вам пересылаю, но хочу здесь, по «электронке», написать о нём пару слов.

В общем, имени его мы не знаем. Сколько ни пытались расспрашивать, толку – ноль. О себе ничего не говорит, молчит как партизан, поэтому мы стали называть его меж собой «Иван Иванычем».

К нам его привезли на «скорой», после того, как подобрали на улице тут, у нас, в посёлке Майском, Юрятинского района. Иван Иваныч сидел под окнами какого-то заброшенного дома. Сколько он там просидел, неизвестно, но не ел он уже к тому времени, наверное, дня два, был сильно истощён и обезвожен. Бормотал что-то про последнюю девочку, взрывы, про то, что никто не придёт, и прочее. По всей видимости, его ещё и ограбили, так как никаких денег, ни документов, ни даже телефона при нём не было. Только тетрадка.

Не пытайтесь её, пожалуйста, отбирать. Вообще, парень он не буйный, я бы сказал, даже смирный, если не трогать его тетрадку! А иначе Иван Иваныч вдруг превращается из тихони в дикого кота и зло так смотрит, будто его последнего куска мяса лишают! Меж тем, он сам добровольно предлагает всем эту тетрадку почитать, уверяет, что получил её из какого-то «временного разлома». Говорит, что речь в ней идёт о реальных событиях, которые ещё произойдут «лет так через тридцать». Я взглянул с его разрешения, пролистал, даже снял копию. Направляю её Вам, посмотрите сами. Там какие-то фантазии про каннибализм и педофилию в будущем, ещё какие-то рассказы и рисунки. Очень занятно местами.

Вообще, если честно, по-моему, это просто какой-то переработавший офисный сотрудник. Тетрадку наверняка он сам исписал. Возраст его определить трудно. Когда он к нам поступил, я бы ему дал лет за сорок. Сейчас, когда мы его отмыли, да накормили, выглядеть он стал, скорее, на тридцать. На руке кольца нет, но возможно, что украли. Рубашка у него “Paul Smith”, значит, человек, вообще-то, не самый бедный.

Полицию вызывали, конечно. Полицейские обещали объявить его в розыск, но, сами понимаете, дело это долгое, так что приютите пока Иван Иваныча у себя. У него достаточно интересная форма мании, я потому и прошу Вас его принять. У нас тут ему точно делать нечего, нужна клиника как минимум Вашего уровня.

Мы начали с грандаксина, потом фенозепам на ночь, так он, хотя бы, теперь спит. Там в карте всё есть, конечно, но я так, для проформы, повторяюсь. Вы, Николай Петрович, сами разберётесь, что ему назначить, и меня будете ругать, но, понимаете, мы всё-таки маленькая районная больничка, у меня что есть, то и даю пациентам. Хотя, если Вам интересно моё мнение, то я бы грандаксинчик ещё продлил на неделю, а потом…

Часть 1

Записки Профессора

Начало записей Профессора

Сейчас, когда я пишу эти строки, мне с трудом верится, что была ещё какая-то другая жизнь «до взрывов», где не было практики умерщвления «ненужных» людей. А когда вдруг настали эти страшные времена, первыми съели юристов.

Почему я начал именно с поедания юристов, сам не знаю, мне просто надо было хоть как-то начать рассказывать вам об этой нашей «жизни». К тому же у меня мало времени, так что постараюсь выдать самую суть. Алексей дал мне на размышления одни сутки, хотя думать мне, собственно, не о чём, я всё решил сразу, а выделенное мне моим будущим убийцей время я собираюсь потратить на написание всего «этого» без особой надежды на то, что это кто-нибудь прочтёт.

Я никакой не писатель, поэтому прости мне, мой читатель, возможные филологические огрехи. Ума не приложу, как к тебе попали эти записки, но раз уж ты их как-то раздобыл и читаешь сейчас, значит, ты смог пережить весь этот кошма