От читателя

Прочитал сыну Вите по телефону абзац из Алешковского. Слышу – смеётся. Так, что нужно немного подождать, чтобы наш с ним разговор продолжить. Вите 40 лет. Телевизор не смотрит. Слушает «металлику». На «ты» с компьютером. Гаджеты. Интернет. В общем – новое поколение. Отсмеялся: – Папа, а откуда это, где можно полностью прочитать?

Не всё новое поколение выбирает «пепси». Новому поколению интересен Юз Алешковский, которому сейчас 86 лет. Его продолжают читать. Его поют. И не только «Окурочек», не только «Николая Николаевича», которые принесли ему всенародную известность ещё в прошлом веке. Сочинения Юза Алешковского – песни, романы, рассказы, крылатые фразы и выражения множатся в сетях Интернета и растекаются по самым современным электронным читающим устройствам.

Это и свидетельство мастерства писателя и оценка нас, читателей. Уровня нашего интеллекта. Если читаем Алешковского, если ПОНИМАЕМ его, если нам хочется, пробираясь через заслоны вирусов, разыскивать в Интернете его новые произведения – значит и мы на уровне. Потому что мир Юза Алешковского средненькому читателю не то, что недоступен, он ему – не заметен. Его будто бы и все знают, но, как будто до определённой черты. – А, – говорят, – это тот, который блатные песни пишет?.. И тут для них Алешковский заканчивается. Потому что Алешковский-поэт, Алешковский-мыслитель, Алешковский – мастер живого великорусского языка – это уже другой уровень восприятия. Зачем тянуться, зачем напрягаться? Книжные прилавки завалены тоннами доступной жвачки.

Я про всё это пишу не для того, чтобы показать, какой я умный и выше всякого среднего читателя. Но мне приятно напрягаться, читая прозу Юза Алешковского. Мне доставляет удовольствие следить за переплетениями блатной, литературной, деловой, революционно-марксистской лексики в одной фразе, в одном абзаце. Этим причудливым языком исписаны целые тома. Хуй и теорема Гёделя. Изысканный литературный оборот и жёсткий булыжник из блатной фени. И всё это органично, прекрасно сочетается, как четыре-пять мелодий в одной баховской фуге.

Но, всё-таки, главная отличительная черта Алешковского, то, что роднит его с дорогими моему сердцу Пушкиным, Гашеком, Рабле, – это способность вызывать у читателя улыбку, даже если говорит он о вещах серьёзных. Юз – мастер иронии. И поколение новых, необстрелянных, обвешанных гаджетами читателей, любят его ещё и за это.

И, вместе с Алешковским, они смеются над тупостью и лицемерием новых взрослых России…

P.S. Я ни слова не сказал о содержании «Маленького Тюремного Романа» – книги, как написано в одном из предисловий, «…удостоенной престижной российской награды для иноязычных писателей, пишущих на русском языке, – «Русской премии». Хотелось вскрикнуть им туда, в литературное пространство: – Господа, ИНОЯЗЫЧНЫЙ – это кто? – Алешковский?..

Но всё равно – дали премию – спасибо! Потому что «МТР» – ещё одно примечательное событие в русской литературе. А дали премию ещё и потому, что оставить новое произведение Юза незамеченным, перешагнуть, пройти мимо – нельзя. Всё тот же неповторимый, сложный, беспредельно русский, язык.

И – ещё одно страстное, категорическое «НЕТ!» страшной машине советской тоталитарной системы.

    Александръ Дунаенко.

Маленький тюремный роман

Жоро Борисову, прекрасному поэту Болгарии, которого невозможно представить без его милейшей жены, высокоученой Сашки – непредставимой без Жоро – на память о наших прогулках по песочку-бережечку Мексиканского залива.

Разница между театром и жизнью – театр начинается с вешалки, жизнь может ею закончиться.

    Ольга Шамборант

ПАМЯТИ НЕВИННЫХ ЖЕРТВ ЛЖИВОЙ УТОПИИ

Консьержери тюрьма моя

Мой Тауэр моя Бутырка

Прощайте милые друзья —

Ведут в затылке делать дырку.

1

Беспокойно спавший человек, о котором пойдет речь, увидел себя во сне в невообразимо огромном римском Колизее, кладка которого была обвеяна всеми ветрами вечности и радовала взгляд благородством форм, чьи детали жили во многовековой любви друг к другу; рядом с этим архитектурным чудом показался бы невзрачным гномом любой из стадионов мира; величественное здание Колизея было р