Я балдею от его ямочек

Юлия Комольцева

Тебе 14, и против тебя весь мир. Одноклассники, тренер, спортивный режим, дождь за окном, равнодушие того, кто дорог, – все сразу! Но ты справишься! Ведь у тебя есть воля к победе и любящий дед, есть друзья и целая жизнь впереди.

Юлия Комольцева

Я балдею от его ямочек

Глава 1

Тренировку отменили – с утра зарядил плотный дождь. Лина покорно уселась за книжку, но за окном, отвлекая, нарастал шум воды. Ветра не было, лило сплошняком. К южным ливням Лина за два года еще не привыкла. Забралась на подоконник, обхватила колени и смотрела, смотрела.

Поскребшись, как мышка, появился дед. Тоже загляделся. Мечтательно вздохнул:

– Вот принять такой душ, а?

В их малосемейке царил ужасный напряг с водой. Напор был такой слабенький, что приходилось набирать таз и устраивать обливания. Чаще всего холодные. Закалять, в общем, и волю, и организм. Мытье посуды тоже превращалось в целую баталию: кто кого, человек или скользкие от пены тарелки.

Правда, позавидуешь деревьям, принимающим качественный природный душ. Пальмы и сосны подставляли дождю огромные зеленые ладони.

– Ох и размечталась ты, гляжу, Аполлинария Матвеевна! – Раздался голос деда.

– Дедушка!

– Что, бабушка?

– Сто раз тебя просила, не называй ты меня так!

Дед довольно покрякивая, возразил:

– Как не называть, если тебя так назвали!

– Сами назвали, сами подковыривают!

– А ты не поддавайся, Аполлинария Матвеевна! Стойку держи!

– Вот был бы ты Фездипёкл Дормидонтович, я бы тогда тебя послушала…

Дед легонько провел ладонью по золотистому затылку. Не кипятись, означал этот жест. Лина знала, что деду нравится ее подначивать. Но сейчас настроения продолжать словесный пинг-понг не было.

Они помолчали, глядя на водопад за окном. Ветер проснулся, и опять словно застучали неумелые барабанщики. Лина сказала тихонько:

– Я недавно «Что? Где? Когда» смотрела, там вопрос такой интересный был. Про японскую пословицу. Угадаешь?

– Ну-ка, – дед азартно потер затылок, почти лысый от таких вот экзекуций.

Лина медленно, без выражения произнесла:

– Когда очень сильно кого-то ждешь…

Сбилась, помотала головой.

– Щас, погоди. Щас, скажу.

Она снова отвернулась к окну. Дед вздыхал рядом. Уже понял. Понял, да не так.

– Когда очень сильно кого-то ждешь, то за стук копыт его лошади принимаешь…

На этот раз голос Лины прозвучал уверенно и нежно. Дедушка положил ладонь на ее плечо, тихо сжал.

– Линочка, деточка…

Ее взгляд обрезал сочувствие на корню. Не надо этого! Не о том речь вообще!

– Дед, продолжи! Можешь?

Он надул щеки так, что морщины почти разгладились. И опять лысину потер. Будто правда задумался, заинтересовался. Она небрежно махнула рукой.

– Ну не пыжься! Слушай.

И, уплывая взглядом в далекое-далеко, Лина произнесла, как пропела:

– Когда очень сильно кого-то ждешь, то за стук копыт его лошади принимаешь… стук собственного сердца.

Дед не стерпел:

– Линочка!

– Красиво, правда? Ты думаешь, я про маму? Нет, дедушка, нет! Я просто влюбилась. Влюбилась!

Она соскочила с подоконника, закружилась в неистовом дикарском танце. Влюбилась, влюбилась, влюбилась! Как ей нравилось повторять это слово!

Но танцевать в их комнате было опасно. И для мебели, и для здоровья. Локтем Лина задела ширму, отгораживающую ее уголок, ойкнув, отскочила и сбила стул. Дед только крякал да почесывал лысину. Бедная девочка, думалось ему. Одинокая, бедная, влюбленная девочка.

Девушка – так бы возразила ему Лина. Четырнадцатый год пошел.

И не бедная вовсе! Море, горы, любимый теннис, – целый мир у ее ног.

И одиночество не грозит, – дед же рядом!

Друзей нет, это, конечно, минус. Но что делать, если она так и не вписалась в школьную тусу, не имеет желания обсуждать вампирские саги или аниме, и возможности висеть в инете, переписываться и пересмайливаться. Чего уж там, путевого телефона у нее нет. Вот и получается, нищеброд. Так Лину и в глаза не раз называли. Она такая не одна, в курортном городке бедноты хватает. Но в основном это старички, у которых нет сил пахать ни в офисах, ни на огородах, или совсем уж опустившиеся семьи алкашей и наркош. Деклассирова