Скорпионья сага. Cамка cкорпиона

Игорь Белисов

Игорь Белисов, автор шокового «Хохота в пустоте», продолжает исследовать вечную драму человеческой жизни. И как всегда, в центре конфликта – мужчина и женщина.

«Самка скорпиона» – это женщина глазами мужчины.

По убеждению автора, необозримая сложность отношений между полами сводится всего к трем ключевым ипостасям: Любовь, Деньги, Власть. Через судьбы героев, иронически низводимых до примитивных членистоногих, через существование, пронизанное духом абсурда, он рассказывает о трагедии великой страны и восходит к философскому осмыслению мироздания, навсегда разделенного природою надвое.

Игорь Белисов

Скорпионья сага. Самка скорпиона

© Белисов И. 2015

* * *

И нашел я, что горше смерти женщина,

потому что она – сеть, и сердце ее – силки,

руки ее – оковы; добрый пред Богом

спасется от нее, а грешник уловлен будет ею.

    Екклезиаст 7:26

Обстоятельства книги имеют к автору столь же малое отношение, что и Природа к землепашцу.

Слова

1

Все это не должно было случиться.

Я терял ее, едва обретя.

Думаю, лучше бы наши пути не пересекались. Тем более что как-то сразу не задалось. Нет, в самом деле, какова вероятность встретиться двум людям в многомиллионном городе? Ничтожно мала. Пренебрежительно. И все же, такое бывает. Не я первый, не я последний. Законное утешение.

Но почему именно я?

Если называть вещи своими именами, она надо мною попросту издевалась. Не без колкого ядовитого юмора. Это у них в крови. Обобщение достоверное, я-то знаю, о чем говорю. Но знание общего не облегчает мучений частного. Ведь она для меня – единственная. На всем белом свете. Всегда.

Вертихвостка…

Наше свидание назначила она сама.

Выбрала место: у главного входа в Парк Культуры. Я предлагал ей встретиться напротив зоопарка, потому что мне так удобней. Не согласилась. Сказала, далеко. До Парка Культуры ей по прямой, а до меня – делать крюк. Не такой уж и крюк, на мой взгляд, так, закорючка. Не стал спорить, будто знал: конфликт с женщиной – дело гиблое. Знал, хотя опыта не имел никакого. Если откровенно, то я был девственник. И даже не подозревал – насколько.

Странная она. Зимой аттракционы закрыты. Ледяной ветер с реки. И зачем ей этот культурный парк? Может, ей кажется романтичным бродить по дорожкам среди кряжистых черных деревьев? Или может, захочет пройтись по Кольцу?

Первое лучше. Для меня, меланхолика, сплетать слова в нить неспешной беседы – привычное дело и хороший шанс преуспеть. А вот дефиле вдоль шикарных витрин грозит обернуться конфузом. Я никогда не водил девушек в рестораны. И даже в самые простенькие кафе. У меня и девушки-то раньше не было. А главное – денег. На цветочки едва наскреб.

Прибыл заранее, боясь опоздать. Вроде, успел. Застал все таким, как и полагал – и аттракционы, и ветер. Пустое пространство, вымороженное, обесцвеченное, лишь кое-где пестрило прохожими. Слякоть недавней оттепели прихватило ледком. Вяло мела поземка.

Шмыгая носом и шелестя целлофаном, я прохаживался вдоль колоннады входа. Хмурая контролерша на меня косилась. Я то и дело косился на циферблат. Часы торчали на фонарном столбе, но я вдобавок заглядывал под рукав. И мои собственные, и фонарные неторопливо ползли. Перевалив назначенный час, двинулись дальше. Пять минут, десять, четверть часа. Я вытягивал шею. Девушки не видать… Двадцать, двадцать пять, полчаса. Цветы заиндевели. Она не спешила… Тридцать пять, сорок, сорок пять, без десяти, без пяти – круглый час дурацкого ожидания!

Я плотно запахнул воротник. Стал постукивать нога об ногу. Зажал в зубах, уж не помню которую, сигарету.

А она все не шла.

Кому-то моя история покажется смешной. Я сам, бывало, нет-нет, да и похихикивал. Чаще – над другими. Потом научился над собой. Но я опоздал – опоздал понимать смешное. А значит, опоздал спинным мозгом предчувствовать невидимое приближение катастрофы.

Всем известно, что смех – это лекарство. Но мало кто помнит: всякое лекарство суть яд. Привыкая к лечебной ядовитости, мы временно глушим боль, однако же не делаемся здоровее. Поддерживаем себя искусственно, прикидываясь естественными,