Пикник на краю одиночества

Алла Дубинская

Роман и Катя недавно расстались. Перед отъездом в другой город Катя приезжает к Роману проститься. Неожиданно для себя он решает подвезти девушку до дома. По дороге они попадают в некую зону, «резервацию», как называют заключенные в ней случайные обитатели. Катя и Роман теряют друг друга. За короткий срок им приходится освоить законы выживания в новом замкнутом мире. Каждый из них сам выбирает дорогу к спасению, но главной задачей становится поиск пути, который приведет их друг к другу.

Пикник на краю одиночества

Мистическая проза

Алла Дубинская

Моим удивительным родителям посвящается

Счастие во сне

Дорогой шла девица;

С ней друг ее младой;

Болезненны их лица;

Наполнен взор тоской.

Друг друга лобызают

И в очи и в уста —

И снова расцветают

В них жизнь и красота.

Минутное веселье!

Двух колоколов звон:

Она проснулась в келье;

В тюрьме проснулся он.

    В. А. Жуковский

© Алла Дубинская, 2015

© Райан Мак-Гир, иллюстрации, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вместо предисловия

«Пожар в Усковском доме. Сгорела мастерская художника. Версия правоохранительных органов – поджог». Лей прочел заголовок, сделал глоток из миниатюрной кофейной чашки, почти обнажив дно. Взболтнул оставшуюся гущу. Отодвинул газету на край стола, долго смотрел в окно. По небу лениво, словно в полусне тянулись облака. Было утро, но уже парило, часа через два станет трудно дышать от жары. И это в начале июня, что будет в июле сказать трудно. Здесь, в старой теткиной квартире еще хорошо. Десятый этаж дает о себе знать. Легкий ветерок время от времени нарушает неподвижность застывшего в зное воздуха. Как все-таки удачно, что он уехал из Москвы. Лей краем глаза взглянул на заметку в отложенной газете. Потом достал из верхнего ящика стола записную книжку. Обложка растрепалась, на картонной поверхности кое-где истерлись, кое-где размазались карандашные наброски. Лей долго перелистывал страницы, искал подходящее место. Он вел записи не по порядку, а вразброс, оттого каждый раз, ему казалось, что книжка исчерпала свои возможности, но она все не заканчивалась. И сейчас Лею удалось отыскать подходящее пустое пространство. Он записал дату: «Сегодня 5 июня 2006 г.», – но тотчас, мучимый какой-то идеей, встал, прихватив со стола чашку, отправился на кухню. Сполоснул ее под струей холодной воды и прошелся по коридору до телефонного аппарата. Неуверенно взялся за трубку, послушал гудки, набрал пять цифр и после некоторого раздумья нажал на отбой. Вернулся в комнату, сел за стол и снова положил перед собой книжку и, торопясь так, словно с минуты на минуту его могли прервать, записал:

«Читал Юнга, чтобы как-то поразвлечься. Пишу и представляю реакцию отца на такое заявление. И как бы при этом у него вытянулась физиономия. Но я и правда хочу сам во всем разобраться, без посредников. Отчаянно хочется писать, а не выходит. От этого зуд внутри нестерпимый. Пробовал направить нереализованную энергию в другое русло. Сочиняю истории или скорее ситуации, в которых хотел бы оказаться. О, черт! Звонок снизу. Наверное, мама приехала меня увещевать. Жаль. Только расписался.

Это, действительно, была она. Спрашивала, как дела с моей бессонницей. Я сказал, живем дружно, как молодожены. Осведомлялась, когда я за себя возьмусь. Я сказал, когда силы будут. Сказал и сразу пожалел. Беспокоится, а у самой синяки под глазами. Похоже, отец в своем репертуаре. Пугала меня истощением. Я сказал, фантазия у меня «истаскалась», вот это трагедия. И снова пожалел, что ляпнул. Когда только научусь разговаривать с родителями? Двадцать пять – пора бы.

Да, о чем это я раньше хотел. Все мысли сбились. И чувства вины теперь на месяц хватит. Ах да, о сочинении историй. Вчера ночью валялся без сна как всегда. Пытался, что-то наскрести в своей истертой памяти хоть на какой-то сюжет. Но я сейчас и стул вообразить не в состоянии. И вдруг мне так захотелось увидеть Лееку, ну хоть лети в аэропорт и «бегом» в Америку. Тут, удивительны