Катя

Если легкомысленно полагать, что грозовые тучи и проливной дождь не могут радикально изменить личную жизнь человека, мне с этим невозможно согласиться. Ведь именно проливному дождю я и обязан встрече с Катей.

А за полтора года до этого события я по очень грустной, вернее, скорбной, причине приехал в места моей юности, бывшие прежде предместьем Москвы, чтобы проводить в последний путь моего друга, никогда, в отличие от меня, этих мест не покидавшего. Мы не виделись четверть века, и я его, лежащего в гробу, едва узнал. Он, как видно, удивленный моим появлением, лежал с недоуменным лицом, не старый еще, но какой-то сморщенный.

– Он тяжело болел и умер в муках, – объяснила мне его неприглядность какая-то женщина, выглядевшая чуть получше моего друга. – Да Тоня я, его сестра, не узнал?

Погода была серенькая, теплая и скучная. Конечно, я грустил, да как-то не так. Что-то получалось все не всерьез. Может, потому, что этот человек с недоуменным лицом мало походил на Степку, молодого, шумного моего одноклассника и друга юности. Домой я возвращался измученный, сонный и равнодушный. Никого, кроме Тони (которую, если бы она не назвалась, я бы и не вспомнил), я не узнал и этим оправдывал свою бесчувственность. Но вернемся к началу истории.

Громадная туча пришла с запада, закрыла собой большую часть небесной синевы и собиралась закрыть все небо. Всего этого я не видел, потому что сидел с удочкой под крутым берегом холодной Истры, тупо уставившись в унесенный течением поплавок. О том, что в природе что-то происходит, я догадался по тишине. По-прежнему жарило солнце, но птицы перестали петь, трещать и пищать. Не знаю, что заставило меня оглянуться. Крутой берег за моей спиной был театрально освещен последними лучами пожираемого тучей солнца. На фоне этой черной тучи какая-то девушка в светлом платье, постояв секунду на крутой тропинке, решилась аккуратненько спуститься к воде, но тут так шандарахнуло, так сверкнуло, что она (с перепуга, наверное) потеряла равновесие и, не устояв, побежала вниз. Сообразив, что ей трудно будет остановиться, я успел выбрать место и приготовился ловить ее, уже набравшую скорость. Туча прорвалась, и хлынул такой ливень, какого я в своей жизни не видел. Поняв мой маневр, девушка угодила точно в мои объятья. Едва придя в себя, она сказала: «Все, можете меня отпустить», но я уже успел почувствовать, что только что изменилась моя жизнь, и разглядеть, что я держу на руках женщину лет сорока, с чуть раскосыми темными глазами.

– Меня зовут Екатериной, – сказала она, отворачиваясь, чтобы освободиться от прилипшего к телу платья. Как зовут меня, ей, кажется, было неинтересно. Стоя ко мне спиной, в одних никчемных трусиках, подчеркивающих ее женственность, она повернула ко мне голову и протянула платье.

– Попробуйте выжать посуше.

– Вы откуда? – спросил я, когда она была уже в платье и держала в кулачке свои мокрые трусики.

– Оттуда, – она с улыбкой посмотрела на верх горы. Странно, но дождь длился считанные минуты. По откосу к реке еще сбегала вода, а солнце уже шпарило, собираясь, как видно, быстренько оправдаться перед природой за временные неудобства, сотворенные ливнем. Я же в столь быстротечно грозном проявлении сил природы усмотрел для себя подсказку судьбы – неужели эта миловидная, складненькая женщина?..

– А я пытался что-нибудь поймать себе на обед, – сказал я. При слове «себе» она вопросительно подняла брови.

– Вы так добываете себе пропитание?

– Да. Сегодня первый день, но, очевидно, и последний, при моих рыбацких способностях.

– А охотиться?..

– Да нет. Категорически нет. Убивать медведей, зайцев, лосей и бекасов – это не для меня.

– Тогда плохи Ваши дела, – она посмотрела на меня сочувственно. В глазах ее я заметил тень усмешки. – Хотя знаете, в знак благодарности за спасение я попробую Вас накормить.

– А я не откажусь.

– Тогда полезли?

– Полезли, – неприлично быстро согласился я. Наверху оказались дорога и автомобиль «Пежо». Катя достала из под переднего колеса ключ.

– Прошу.

Ее платье почти высохло, она сдержанно улыбалась.

– Ну не чудо ли, просто же красавица. Так бы и обнял,