Садово-парковый пейзаж

Андрей Драгунов

Теперь, когда так много за стеклом, – даже деревья кажутся родными – почти как дети – видимо, о том соседи по подъезду говорили, настаивали даже. Целый год прошёл с тех пор, как должен был я сгинуть, оставив на бумаге лишь приплод – в двух-трёх словах, что не стреляют в спину.

Садово-парковый пейзаж

стихотворения

Андрей Драгунов

© Андрей Драгунов, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Когда сквозь ветки смотришь на луну…»

Когда сквозь ветки смотришь на луну,

то кажется – она как будто рядом

с твоим окном… Сентябрьскую игру

ведёт листва за школьною оградой.

И в свете полуночных фонарей,

то бишь луны и звёзд, сквозь ветки сада,

вдруг замечаешь, что идут быстрей

часы, которым никуда не надо

уже спешить… О, суматошный век!

Часы бегут, как школьник на поверку —

успеть к уроку. Старый человек

спешит к автобусу, протискиваясь в дверку,

как в лучший мир, где сухо и тепло,

где листья сквозь деревья пропускают

полночный свет, и оттого светло

в подлунном мире. Осень наступает.

    Сентябрь 1 2012 г.

«Что тебе не сидится дома – тепло и сухо…»

Что тебе не сидится дома – тепло и сухо.

География комнаты изучена, как по нотам,

до чернильного пятнышка. Чайник на кухне глухо

ухает, добавляя к твоим заботам

ещё и это. Деревья в окне, как мачты —

только парус сдулся, и облако как-то мимо.

И твоё отражение в пыльном стекле маячит,

точно пестик в колоколе – молча и сиротливо.

И спасение только – уткнутся лицом в подушку.

Может быть, это выход, чтоб не бежать из дома.

Или из репродуктора старый романс послушать

в исполнении той, кто была тебе так знакома.

Или лучше выпей из холодильника водки —

лучше не будет, но маленькое помутненье

только на пользу. Осенью день короткий —

оттого-то все мысли путаются от волненья…

    Сентябрь 2 2012 г.

«Я пытался уехать из города, где я родился…»

Я пытался уехать из города, где я родился,

но, в конечном итоге, всегда возвращался обратно,

как воскресное облако, смяв за неделю границы

своего пребывания в дальних краях, вероятно.

И как смятое облако в поисках лучшего неба,

я скитался в чужих городах, торговал на базаре,

побирался у храма… И с коркою чёрствого хлеба

спал в обнимку, боясь, чтоб его не украли.

И теперь я вернулся. Прошло, вероятно, полжизни…

Никого не осталось, кто был мне действительно дорог.

И под ноги слетают, жару пережившие, листья…

Скоро кончится год, и покроется инеем город.

    Сентябрь 3 2012 г.

Стул

Вот старый стул – и больше ничего

о нём не скажешь… Выцветшая кожа,

протёртая по центру, как окно

в глухой стене, лишь выглядит моложе.

Как много лет он у того окна

встречал гостей, упершись спинкой в стенку,

страдал вместе с «наездником», когда

она кричала что-то про измену… —

свою или его – не разобрать

хранителю той самой старой кожи —

ведь рядом колченогая кровать

их разговор о жизни подытожит,

и всё расставит по своим местам.

А стул в углу, свидетель откровений,

возле окна читает по губам

случайной птицы, как легки мгновенья,

как краток век!.. И что ему стоять

в своём углу, за запылённой шторой

уже не долго, что, увы, летать

ему не суждено… – лишь разговоры

о том о сём – его простой удел.

В окно увидишь только часть картины,

что дополняет лишь обилье тел

в его объятиях, но даже половина

из них не видит, как он постарел,

как выцвела обивка, стёрлись ножки —

он просто стул для сохраненья тел…

Ну, может быть, свидетель… – так немножко.

    Сентябрь 6 2012 г.

Дом на улице Чайковского

Я блуждал в старом доме, в котором нет места словам

от обилия мебели. Лампа в сплошной паутине

светит так, что не видно углов – только чёрный провал,

точно чёрный квадрат на одной популярной картине.

Здесь, наверное, даже и призрак не смог бы найти,

где находится дверь, или лучше окно с облаками,

чтобы путь оказалс