Из моей головы

Ты мне,

Конечно,

Не сможешь

Поверить,

Но ты мне снишься

Каждую

Ночь.

Я закрываю окна

И двери

В надежде

Себе

Хоть как-то

Помочь,

Выгнать

Ко всем

Чертям собачьим

Любые мысли

О том,

Что ты

Где-то

Ходишь,

Летаешь,

Плачешь

Как символ вечной

И злой

Красоты.

Наши дороги

Не пересекутся,

Мы тысячу лет

Как с тобой

На «вы».

Но мысли

Когтями

В затылок

Скребутся —

Уходи

Из моей

Головы!

Нет ничего

Опасней страдания —

Не спрятаться

Даже

В полночном сне,

Ведь ты,

Вопреки

Моему желанию,

Все снишься,

И снишься,

И снишься

Мне.

Считалочка для детей предпенсионного возраста

Покажи мне, родная, что там у тебя внутри,

Рассчитаем на раз-два-три

И, как мыльные пузыри,

Рассыпаются в прах все мечтания, оседая пылью на пустыри.

Расскажи мне, милая, что у тебя в голове —

Там бывала мысль или даже две,

Про объятия на траве,

И про нежных ангелов где-то там, в заоблачной синеве.

Ты приснись мне, нежная, в полночь, среди зимы,

В этом жутком круговороте тьмы,

Где уже позабыто короткое слово «мы»,

Где два шага от странной тюрьмы до чужой сумы.

Поцелуй меня в губы, я знаю, что я не прав,

Я перелопатил наново устаревший устав,

И, слегка затерявшись в разноточеньи глав,

Я пишу нашу книгу, все по косточкам разобрав…

Редактор субтитров

Я кажусь себе сильным, спокойным и хитрым,

Я кажусь себе даже красивым, но

В моей жизни есть вечный редактор субтитров,

Что всегда выбирает что-то одно —

То, что можно забыть, пропустить и даже

Выкинуть прочь из потока дней.

Он обрежет, закончит и правильно скажет,

Он знает, как будет точней.

И нелепый зритель моего сериала

Попросту не успеет понять,

Что из жизни моей, чуть ближе к финалу,

Редактор что-то решил убрать,

И слова, что растут, как головы гидры,

Расцветают, зреют, рассыпаются в прах

Обрезает безжалостно редактор субтитров,

Незаметный на первых порах.

Это он искажает длинные фразы,

Их сжимая до точки, без запятой,

Он, конечно, хочет, быть понятым сразу —

И не важно, что я не такой,

И в моей лаконичности, в краткости битвы,

В том, что я говорю нелепость и бред,

Виноват не я, а редактор субтитров,

Которого, кажется, нет.

Не ищите меня в другом человеке,

Я давно растерял и жалость и грусть —

Пусть редактор субтитров уйдет навеки,

Как-нибудь и сам обойдусь…

Черная музыка

Город заснул, не видать ни зги, машины скопились в пробках.

Сладкою жалостью переполняя мозги – жгу остатки последней надежды в топке,

Так не бывает, жизнь тягуча, как блюз, нет ни малейшего шанса на импровизацию,

Но я уже вообще ничего не боюсь, выпью еще, а дальше впаду в прострацию.

Так получилось, все ненормально, я все рассчитал, и мне

Хочется рассчитаться со всеми и вся немедленно.

Так получилось: по макушку застрял в говне, и как выбираться отсюда, увы, неведомо.

Но ничего – нормально, нормально, все боли фантомны, вся радость ушла в песок,

Вся жизнь сосредоточена где-то в спальне, но, кроме этого, я ничего не смог.

Но ты по-прежнему королева, а я не тяну даже на шизоидного шута.

Я читаю, как в зеркале, справа налево, и вся жизнь моя – безразмерная суета.

Я превратился в собаку, в тузика, вою и вою, пока не откроешь окно.

Слушай, милая, это черная, черная, черная музыка.

Это черная музыка.

И на душе черно.

Страх

Как хорошо снова чувствовать страх.

Страх за тебя, где бы ты ни была.

Горькие слезы на воспаленных губах,

Твой силуэт за мокрым лицом стекла.

Думать о том, что ты уже далеко,

И кто-то другой способен с тобой говорить —

Ты на прощанье коснулась меня рукой,

Но я уже ничего не могу изменить.

Нет ничего такого, что было б ясней —

Просто пора убедиться, что нам пора

Строить дома и снова седлать коней,

И убегать – из вечера во вчера.

Ты в первых рядах танцуешь, я у стены

Стою соляным столпом, на тебя смотрю,

И в этом нет ни твоей, ни моей вины,

Но ты боишься услышать мое «люблю».

И вот, в ночной тишине