Предыстория

Говорят, время лечит раны. Но это ложное утверждение. Иногда бывает так, что прошлое, которого избегаешь и которое со временем начинает стираться из памяти, становится вновь настоящим и жестоко мстит за забывчивость и дезертирство от боли…

Мне тогда было четырнадцать лет, и я переехал пожить к отцу в станицу, где пошел в школу. Тогда я учился в 9 классе. Я жил и учился в этой станице, познавая, что такое деревенская жизнь. Но вот школа закончилась, и начались экзамены. Близилось мое время возвращения в город. И вот, когда после экзамена по алгебре, который я сдал на отлично, и в приподнятом настроении возвращался домой, произошел случай, который впоследствии станет роковым для многих людей и перевернет все мое представление о жизни.

Девочка переходила дорогу. Посреди дороги она вдруг остановилась и в изумлении посмотрела на свои ноги, будто они ей изменили и отказываются идти вперед. Впрочем, как я узнал впоследствии, так и было. А в этот момент из-за поворота выехала грузовая «Газель» и, набирая скорость, помчалась на девчонку.

Кстати говоря, я в тот момент тоже переходил дорогу, а потому особого героизма в моем поступке не наблюдается. Не мудрствуя лукаво, я просто схватил девчонку за руку и силой перетащил ее на тротуар.

Когда я схватил девочку за руку, меня окатила ледяная волна страха. Но я списал это на тот факт, что в «Газели», которая промчалась мимо и, не останавливаясь, слетела в обрыв, – никого не было. Машиной никто не управлял. Тот факт, что я своими глазами видел, как машина плавно поворачивала на повороте, а потом набирала скорость, – я поспешил выкинуть из головы…

Девочку звали Таней. Ей также, как и мне было четырнадцать лет, и в этой девочке со светлыми волосами и пронзительно зелеными глазами уже отчетливо вырисовывалась странная загнанность в глазах. Ее первый вопрос после спасения немного загнал меня в тупик.

– Ты сам понимаешь, что ты сделал? – недетский бархатный голос накрыл меня мягким одеялом.

– Кажется я стащил кое-кого с дороги, когда на этого кое-кого чуть не наехала машина.

Весь оставшийся месяц мы встречались с Таней каждый день, и в моем мальчишеском сердце начало что-то зарождаться по отношению к этой девочке. Мне нравилось общаться с ней. Мне она казалась очень умной, а я не боялся показаться ей дураком. Но ни разу я не услышал ее смех…

Иногда я называл ее маленькой девочкой с глазами волчицы. А однажды она сказала одну странную вещь:

– Я принадлежала дьяволу, но ты спас меня.

– Пофиг на дьявола, – ответил, не задумываясь, я. – Ты будешь только моей.

Сказал и сделал первую роковую ошибку.

– Клянешься Богом? – со странной надеждой в голосе спросила она.

– Клянусь Богом! – ответил я. И сделал вторую роковую ошибку.

Я не придал тогда значения ее словам, тем более, что Таня больше никогда не заводила разговоров о чем-либо мистическом. Пока сама не стала мистикой.

Пролог

Три года спустя.

Запах жасмина ударил в нос. Я знал, что в комнате нет никаких цветов, и что стоит мне открыть глаза, как исчезнут и запах, который преследовал в течение года, и странный сон о Тане, о которой я уже и думать забыл.

Мой отец переехал в столицу, и резона ехать в станицу я не видел. У Тани наверняка своя жизнь, свой парень. Все нормально. Но эти чертовы сны…

Мне постоянно снится, что я приезжаю в эту станицу и иду к Тане. А вокруг густой туман. Я иду по главной дороге, никого нет. Ни людей, ни животных, ни наглых гусей, вечно ковыряющихся в грязных лужах на обочинах дороги. Но вот сквозь туман проступает человеческий облик.

И я узнаю Таню. Я подхожу ближе, я смотрю в ее глаза, тону в этих изумрудах. Но в трех шагах от нее что-то происходит. Я делаю шаг к Тане, а она на шаг удаляется от меня, при этом не делая никакого движения и стоя лицом ко мне. И я бегу, протягиваю к ней руки, ведь вот она, в трех шагах от меня, но я не могу больше приблизиться к ней ни на шаг.

Иногда во сне я понимаю бесплодность своей затеи приблизиться к Тане, и я просто стою и смотрю на нее. Иногда пытаюсь говорить, но на все мои вопросы Таня не реагирует. И так каждую ночь…

Но этой ночью что-то изменило