«Перекрестившись трижды…»

Перекрестившись трижды

На святках: «Приди ко мне»,

Тебя ли тогда увижу

В своем беспокойном сне?

Твое ли мне имя помнить

Захочется в час беды?

По жизни – тропе картонной —

К тебе ли ведут следы?

У пятилетнего сына

Твоё ли найду лицо?

В мой палец тонкий и длинный

Твоё ли врастет кольцо?

Мои поседевшие пряди

Твоих ли трудов плоды?

(Когда-то, в глаза глядя,

Я вглядывалась до дыр.)

К твоим ли губам притронусь,

Чтоб смерть была нипочем?

…А после услышу голос

За левым своим плечом…

Не твой ли?..

«Мечется тень от свечи на стене…»

Мечется тень от свечи на стене.

Ты одиночество (в губы!) прячешь.

Ты – очертанья моей удачи

В замёрзшем моем окне.

Тень на стене вниз, вбок

прыгает, словно не может вырваться

от огня. Резкий взрыв-вдох!

И выдох! И вот вырвался

крик из полуоткрытых губ,

пламя серпом выгнулось.

Крик без звука, без крика звук

Эхом в окно ринулся.

Вздох. Мокрые пальцы. Взмах.

Рука над свечой. Нить дыма..

Блюдце гадальное об пол. Ах!

Святки… И жизнь мимо.

«Пепла чёрный дым по ветру пущу…»

Пепла чёрный дым по ветру пущу,

В остро-белый снег руки опущу,

Обожгусь. Проснусь. Пальцем начерчу гать,

Уроню кольцо, чтоб не отыскать.

«Наступит Время Отдавать Долги…»

Наступит Время Отдавать Долги…

Кому-то жизнь, кому-то пол-амбара.

Мне б до твоей дотронуться руки,

Но Времени все меньше… Мало… Мало…

И дерзких глупостей наотмашь, сгоряча

Наговорив, уткнуться взглядом в небо…

Мне б осторожно твоего плеча

Коснуться кончиками пальцев… Мне бы…

…Но Время Отдавать Долги не ждёт.

Те, кому должен, требуют возврата.

Давно б вернула да ушла вперёд,

Но ты твердишь: «Мне возвращать не надо!»

«В запах только что проснувшихся лесов…»

В запах только что проснувшихся лесов,

в запах озера и комариной стаи,

словно в сон слепой упасть, растаять,

убежать от слов и голосов.

Солнцу раннему подставив полщеки,

остальные – под ладонью спрятать,

и, глаза не опуская, плакать,

и освобождаться от тоски.

«Время ниткой жемчужных бус…»

Время ниткой жемчужных бус

Сквозь тростниковые трубы вьётся.

Ох, не выдержит нить, боюсь,

Между каплями разорвётся.

Половина в траве густой

Порассыплется, что не сыщешь.

Остальные жемчужным роем

Звездных пчел зажужжат над крышей.

Время – надвое…

«Лестницей бесперилой…»

Лестницей бесперилой

Вверх к моему светилу.

Из надоевшей жизни,

Из суеты капризной

Вырваться б, не разрушив

Витиеватых кружев

Слов и неправд безумных.

Сердце уже как зуммер

«занято» – мелкой дрожью.

Вспомнить бы что хорошее,

Но на душе осталась

Бешеная усталость.

Прочь из чужого плена

Двухтысячеступенной

Лестницей бесперилой

Вверх к моему светилу.

Каждый свой шаг считая,

Лестница (вдох) крутая.

Пульс бьёт тире – точки

Телеграфирует срочной

лентой сплошной тревожной

С красными «Осторожно».

Чтобы забыть о смерти,

Считаю: «Семьдесят третья».

Счет незамысловатый:

«Сто девяносто пятая».

Только чем выше, чаще

Мой молоток стучащий.

Сердце в висок – вмятина.

«Триста двадцать девятая».

Кровью ступня к ступени

Жмётся в изнеможении.

Сжатые губы – прорубь —

Шепотом: «До которой?»

Мысли, идите к черту!

«Тысяча сто четвёртая».

Господи! Дай мне силы!

Вверх. К моему светилу!

Голосом ночи (бледная):

«Эта ли предпоследняя?»

Губы сжигает жаром

От из огня шара.

От из огня диска.

Цель уже очень близко…

И на последнем вдохе

Вверх к моему богу.

«Будет красный закат и холодный рассвет …»

Будет красный закат и холодный рассвет —

Все, как было, в душе лишь чуть видные трещины.

Видно, дальше, чем нужно, находятся те,

Кого ждут, не сдаваясь, любимые женщины.

В молчаливых пустых лабиринтах из стен

Много проще найти от любви отречение.

Видно, дольше, чем нужно, не виделись те,

Кто в глазах друг у друга искали спасение.

Так и будет теперь: ни любви, ни стихов.

Только жизнь на теоретических знаниях.

Видно, раньше, чем нужно, рассыпалось то,

Что являлось основой все