Бойтесь данайцев, дары приносящих

Анна и Сергей Литвиновы

Высокие страсти #3

Прямо за столиком столичного кафе средь бела дня умирает Валерия Федоровна Кудимова. Следствие быстро выясняет, что непосредственно перед смертью в том же кафе она встречалась с двумя молодыми особами – американкой Лаурой Кортиной, установленной сотрудницей ЦРУ, и русской Викой Спесивцевой, работавшей только на саму себя. Кто из этих двоих погубил ее? А может, был кто-то третий? Или, возможно, причина и разгадка смерти Кудимовой кроется в прошлом – в тех баснословно далеких временах, когда по улицам разъезжали синие троллейбусы и «Волги» с оленем, поэтические чтения собирали стадионы, самой почитаемой профессией был космонавт, а две сверхдержавы, США и СССР, сплелись в смертельной схватке, угрожающей гибелью всему человечеству…

Анна и Сергей Литвиновы

Бойтесь данайцев, дары приносящих

© Литвинова С. В., Литвинов А. В., 2015

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2015

* * *

Наши дни.

Москва.

Иван Репьев, бармен кафе «Урания»

Когда женщина неожиданно умирает прямо за столиком твоего кафе, это наводит на подозрения.

Но когда этой женщине под восемьдесят, ничего особо странного в этом, согласитесь, нет.

Хотя жалко, конечно.

Странно другое: почему, едва мы сообщили об этом факте в полицию, поведав, разумеется, о ее фамилии-имени-отчестве (из документов в сумочке) – Кудимова Валерия Федоровна, – к нам в кафе нагрянуло такое количество людей в штатском, какого я никогда в жизни не видел.

И это были не менты.

Они собрали у всех нас паспорта, общаться друг с другом запретили.

Двое строгих штатских принялись просматривать записи с видеокамер. Двое других устроились в кабинете директора и всех по очереди стали тягать на допрос. А третья парочка беседовала с персоналом за одним из дальних столиков.

Меня стали опрашивать первым. Не случайно: я все время на арене. И столик, за которым сидела старушка, расположен в поле моего зрения – хотя он и самый дальний от меня. Поэтому хоть краем глаза, но я почти все время видел, что там происходит.

Я им, ребятам в штатском, все без утайки рассказал. Итак, сначала эта старая тетя, покойница, которую от нас увезли прямо в морг, сидела с молодой девчонкой. Они пили капучино и разговаривали. О чем – я, конечно, не слышал. Но девчонка-собеседница, сказал я им, была похожа на иностранку. Точнее даже, конкретно на американку.

Они сразу схватились: с чего я взял. Я им поведал о своих соображениях – заранее для себя продумал, как объяснить, почему я решил, что девчонка – экспатка: во?первых, она была толстоватой и, главное, не сильно за собой следящей. Наша бы в таком прикиде в кафе на Кутузовском сроду не поперлась: изъеденный маникюр, босоножки без каблуков, ноль макияжа. Русские кадры – они всегда помнят, что к ним в любой момент может подскакать принц на белом коне. А этим все пофиг. Они, америкоски, всегда разделяют: сейчас я иду с подругой встречаться или, там, работать, или на экскурсию. И тогда мне плевать, как я выгляжу. И всем вокруг должно быть совершенно фиолетово. А если я собираюсь на свиданку или отправляюсь вечером снимать в бар мужика – вот тогда я сделаю причесон, лицо наштукатурю, чулочки со стрелками надену.

Эти двое (из ФСБ они, что ли?) внимательно выслушали мои построения, один чего-то даже в блокнот чирикнул. А потом я им и говорю: «А, главное, почему я решил, что она американка, – когда она к столику своему мимо меня проходила, по телефону разговаривала по-английски, и явный она была нэйтив спикер, причем говорила конкретно с американским акцентом». Они сразу прицепились: откуда это я отличаю штатовский акцент от любого другого? А я: потому что говорила она так, что непонятно ни фига, одно бурление: мур-мур-мур да бур-бур-бур. Но допрашивающие оказались въедливыми ребятами. Говорят мне: а у тебя-то самого как с языком? Может, иностранка с австралийским акцентом говорила? Или, допустим, валлийским? И тогда я им довольно точно продемонстрировал Australian accent, они даже посмеялись. А потом American accent. «Ну, ты артист», – сказал первый, вроде как восхищенный.

Дальше я им рассказа