Посвящение

Ломаные строки возвожу в стихи —

в песенном напеве все слова легки.

Пусть они прольются восковым дождём,

но не перестану я писать о том…

Пусть слова сияют точно пыль звезды,

и пускай осядут в жёлтые листы.

Строки не сгорают, тлеет лишь картон,

мысль не умирает – всё придёт потом.

Автоэпиграф

«Разделено. Разменяно.

Сто раз перепроверено…»

Банальность рифмы.

Слова. Кавычки.

Реальность в скобки,

а время в пробки.

Морозы в розы,

рисуем слёзы…

Прошу прощенья,

меняем местом.

Быть может всё же?..

Да ладно! тот же

найдётся смысл…

Банальность жизни.

Любовная лирика

«Мне не нужны твои «дары…»

Мне не нужны твои «дары»,

оставь себе их все на память.

Не нужно более любви,

все точки «i» пришлось расставить

давным-давно, когда ещё

того мы не осознавали,

а время-лекарь, но оно

ранения не зашивает…

Ведь оба знали, что удел

любовных дел весьма печален,

и просто клали на запрет,

улыбкой не маскировали.

Но слёзы проливным дождём

тугими струями сливались…

Никчёмные! – и всё ж вдвоём

ночами крепко обнимались.

Зачем-то страстью омрачил

Амур, что ранит прямо в сердце,

а Купидон захоронил

и притоптал солдатским берцем…

Расстаться выдалась пора,

но мы упорствовали смело.

На небе решена судьба —

и им до нас совсем нет дела…

Арабеска

Каждую ночь

только с тобой

в открытое море на яхте…

Сомнения прочь,

стучится любовь,

и солнышко гаснет на пальме.

В пустыне песок,

но наш пароход

плывёт в тишине благовоний.

Знойный денёк,

арабский платок

и струи восточных мелодий.

Там, где мы шли,

остались следы

и надпись на сердце горячем.

Гомон толпы,

торговли ряды,

только нам мимо и дальше.

Номер один —

лишь на двоих,

ночь поглощения страсти…

Всё позади,

кроме любви

и той мелодии счастья.

«Холодный ветер…»

Холодный ветер,

жестокий дождь.

Мерцают свечи,

но мысли прочь

летят беспечно

в глухую тьму:

«Ты мой навечно!

тебя люблю!»

Не знаю, сколько

терпеть обид,

и все упрёки…

стремглав… Очнись!…

…Скатились слёзы,

оставив след —

судьбы курьёзы

или каприз?..

Глаза открыты,

кругом вода,

не успокоит

глоток вина.

Я буду сильной!

Я всё стерплю!

Бороться, милый,

и я смогу!..

«Держи меня за руку —…»

Держи меня за руку —

страшно открыть глаза,

если окажется —

это не навсегда.

Много потерь пройдя,

на повороте лет,

мы осознать смогли —

счастья с другими нет.

«Приходит ночь, стирая очертанья…»

Приходит ночь, стирая очертанья,

Стирая блики тени и слова.

Мы можем уходить в воспоминанья,

А можем трепетно любить… и до утра…

«Ты можешь не видеть, не слышать, но знать…»

Ты можешь не видеть, не слышать, но знать,

Что сердце его с твоим бьётся в такт.

Что мысли реальны и сон на Яву.

Поверь! у любви вы оба в плену.

Жесть

Нет ни боли, ни чувств – все обрыдло.

Заморозились «реки любви».

Только времени жаль и обидно,

что доверилась снова я лжи.

Полумрак в душе затаила,

заперла под амбарный засов

все эмоции, мысли. И смела

стать чугунной, в конце-то концов.

Стервы вряд ли родятся на свет,

а железные леди тем боле,

нас такими делает жесть,

исходя от мужчин поневоле.

Месяц

Я не знаю, что будет сегодня,

через день или два, и потом.

Только верю, что не случайно

улыбался мне месяц в окно.

Шёпот звёзд в тишине полуночной

легкий ветер вносил холодком,

про роман на любовь обречённый

сквозь дороги, разлуку и боль.

Годы шли нескончаемой пыткой,

сердце стыло и ныла душа,

и блестели глаза от улыбки

молодого в ночи «пастуха».

…Снова…

На мостовой февральской ночью

встретились они.

Фары глаз автомобилей

будто стерегли

их покой сердец разбитых,

только не могли…

Не могли сказать друг другу

даже пары фраз.

Этим вечером безлунным

суждено молчать.

Снова. Снова падал снег,

что похож на перья.

Пеплом тонны папирос

станет эта встреча.

Словно десять лет назад

(кто бы мог подумать?!).

Не друзья