Назад к книге «Пепел Империи. Хроники Ярована» [Евгений Корощупов]

Пепел Империи. Хроники Ярована

Евгений Корощупов

Империи пепел развеет

Ветер больших перемен,

И грустные мысли навеет

Потрепанный гобелен.

Сойдутся в невиданной битве

Мертвые и живые,

Трупы наполнят поля

Малые и большие.

Исполинским мечом засверкает

Заступника страшная месть,

И никто никогда не узнает,

Чья заслуга в победе здесь есть.

Союз небывалый, но крепкий,

Эльфийка и дроу вместе.

Счастливый конец, хоть и редкий,

Будет у этой песни.

Рим Наар,

2 год Новой эры.

Евгений Корощупов

Пепел Империи. Хроники Ярована

Пролог

Мир Ярован сотворен, по древним преданиям, тремя богами: великим заступником людей Спасителем, полудемоном хаоса Баалом и богиней природы Мореной. Баал поднял из хаоса сгусток уравновешенного огня и сделал ядро и саму планету, Морена вырастила леса и разлила моря и океаны, Спаситель вдохнул жизнь. И появились первые создания: эльфы, над которыми взяла начало Морена, люди, за них поручился Спаситель, и Орки – создания Баала. Долгие века эти расы прекрасно сосуществовали в мире. За это время боги создали еще несколько разумных рас: гномов, темных эльфов, гоблинов, а с ними множество неразумных: кобольдов, троллей, драконов, различных элементалей, наг, гарпий, кентавров, русалок и других.

Но однажды эльфийские короли решили, что весь остальной мир должен подчиняться им, так как именно им Морена подарила высший дар – бессмертие. В этой войне участвовали три первородные расы, многотысячные племена орков, города зарождающейся Империи людей и, естественно, сами эльфы вывели свои легионы из лесов. Страшная война стала тогда разрывать земли Ярована, целых сорок лет шли непрекращающиеся сражения, все стороны понесли невероятные потери, и боги не остановили их…

Многие зачинщики погибли во время войны, многие – от старости, в итоге новые короли и лорды сменили старых и решили объявить вечный мир. Но орки отказались от такого решения и продолжают тиранить земли Империи и Альянса по сей день.

1201 год прошел с тех пор. В Эльфране, столице эльфов, свирепствовала чума, тысячи эльфов умерли от страшной болезни.

На окраине города, в южной стороне от леса Гаарлов, в ветвях большого дерева спрятался маленький дом. На кровати лежат эльф и эльфийка. Они заходятся от жуткого кашля с кровью, а их тела покрыты кровоточащими язвами. Маленькая девочка сидит на краю кровати и тихо плачет:

– Мама, папа, не умирайте! Морена, спаси их!

Отец крохи поворачивает голову и гладит ее по темным волосам:

– Моргана, ведь ты уже взрослая, тебе надо добраться до Эльфрана, там ты найдешь… кхэ-кхэ… найдешь дядю Элиора, кхэ-кхэ… Ты ведь знаешь, что ты маг по крови и твое предназначение – стать теургом?.. Кхэ-кхэ… Давай, Моргана, мы верим в тебя! Докажи всем, что мы вырастили тебя на славу… кхэ-кхэ… Прославь имя Лунного Луча… Кхэ-кхэ… Мор… кхэ-кхэ…

Лицо говорящего резко осунулось и тело обмякло – отец Морганы умер.

– Н-е-е-ет!!! Отец!!! – рыдала девочка.

Моргана еще около часа просидела возле мертвых родителей, а затем тихо вышла из дома и поплелась в город. Обычно светлый эльфийский лес был не по сезону хмур и темен. По дороге Моргане встречались другие дома, тоже опустевшие от чумы, пару раз девочка натыкалась на обозы, так и не дошедшие до места назначения, – мор никому не оставлял надежды. Девочка вышла поздно вечером, поэтому в дороге ее застала ночь. Хоть для лесного жителя все равно – что день, что ночь, но Моргане было страшно. Дикие звери, тоже погибающие от чумы, совсем обезумели. Моргана нашла маленькую ложбинку и, укрывшись своим платьем, легла спать. Но долго лежать не пришлось – через пару минут к ней стали подкрадываться дикие очумевшие волки. Моргана знала, что делать, – хрупкая на вид девочка обладала тем великим даром управления земной стихией, помогающим эльфам становиться теургами.

Сосредоточившись, девочка подняла руки вверх, и на диких животных обрушился небольшой камнепад. А обессилевшая эльфийка без чувств рухнула на землю и проспала до утра. Проснувшись, Моргана двинулась дальше. На ее лице уже не было и тени вчерашнего горя – лишь холодная решительность и недетская мудрость в глазах. К вечеру