Немного о…, или Этюды в любовных тонах

Джулия Леви

Новая книга Джулии Леви «Немного о…, или Этюды в любовных тонах» – это сборник рассказов для женщин и о женщинах – о поразительных поворотах в их судьбах. Волей случая или страстного стремления героинь кардинальные перемены в их жизни бывают драматичными или даже трагичными, порой романтичными, но всегда – это яркое начало нового этапа. Так, вполне довольная работой медсестры, своей неприбранной квартирой, любимым котом и эклерами толстушка Эмили, озабоченная лишь тем, как избежать родительской опеки, круто меняет свой облик и жизнь после встречи на ночной улице с красавчиком, всего лишь спросившим дорогу… Ни дня не проработав по специальности дизайнером, Зои устраивается в театральную школу уборщицей – поближе к тайнам актерского мастерства. И надо же, чтобы во время репетиции герою-любовнику потребовалась партнерша, а никого кроме уборщицы поблизости нет…

Джулия Леви

НЕМНОГО О…, ИЛИ ЭТЮДЫ В ЛЮБОВНЫХ ТОНАХ

ПЫШКА

Идет первый акт оперы «Отелло». Я сижу и откровенно скучаю. Чтобы не заснуть, поднимаю голову к потолку и начинаю разглядывать большие хрустальные люстры, свисающие с высоченного куполообразного потолка. Освещенные тысячами маленьких лампочек, они кажутся огромными фонариками, направленными на меня. Мне становится не по себе. Я чувствую, как уменьшаюсь, как будто меня кто-то разглядывает под тысячами микроскопов. Потолок такой высокий, что кажется: черная дыра, нависшая со своей бесконечностью, того и гляди, проглотит нас.

Оглядываюсь по сторонам и удивляюсь тому, что зал до отказа заполнен зрителями. Рядом сидит моя маман Розали. Наблюдая за ней целых пять минут, я еще больше удивляюсь тому, с каким придыханием она таращится на сцену, окруженную сотнями маленьких разноцветных прожекторов. Она слушает, затаив дыхание, этот бред под названием опера. Сказать по чести, жалкое зрелище. Вы когда-нибудь ходили в оперу? Наблюдали, как толстые тётки и дядьки изображают из себя утонченных и романтичных Джульетт и Ромео, Дездемон и Отелл, Виолетт и Альфредов, Ульрик или Изольд? Почему на сцену не выходят красивые, молодые, худенькие девушки и юноши, больше подходящие к образам? Я тоже не понимаю. Я вот, например, полненькая… полная… Хорошо, хорошо, да, я толстая! Ну и что из того? Я же не выхожу на сцену, не порчу людям настроение. Тем более пою я тоже не очень. А эти толстобрюхи нисколько не стыдятся демонстрировать себя. Таланты, мать твою… Они, наверное, считают себя суперидеальными? Мама, наивный человек, сидит и скулит, переживая за Дездемону. Такую Дездемону не то что задушить – дотянуться до шеи и то будет сложно. Быстрее бы все закончилось. Как же я скучаю по дому! Так хочется слопать любимый эклерчик или воздушный бриошь, даже желудок сводит.

– Эмили, деточка, будь добра, сделай одухотворенное выражение лица, а то ты стала похожа на сморщенный апельсин, – недовольно прошипела Розали над ухом дочери. Смахнув белоснежным платочком с худощавых щек несколько слезинок, она снова посмотрела на дочь и, подтверждая серьезность своих слов, толкнула ее локтем в бок, отчего девушка недовольно скривила маленький носик и поджала тонкие губки. Уступать матери совсем не хотелось. Раздражение и скука лишь подтолкнули Эмили к тому, что она демонстративно закатила глаза и слишком громко вздохнула.

– Мама, это был последний раз, когда я согласилась пойти с тобой. У меня были более приятные планы на вечер. Я вообще не понимаю, что я здесь делаю. Ты заставила меня смотреть какую-то бредятину с толстяками. И вдобавок я должна делать вид, что безумно переживаю за них?!

– Ш-ш-ш! Можно тише? – шикнул недовольный зритель с пятнадцатого ряда, сидевший через четыре кресла справа от них.

– Да, да! Просто неуважение какое-то к окружающим! – охотно поддержала мужчину с блестящей залысиной крайне возмущенная зрительница с семнадцатого ряда.

Разозлившись на столь грубые замечания, Эмили решила, что с нее достаточно. Пыхтя и чертыхаясь от того, что проход оказался слишком узким для её утонченной фигуры, она кое-как поднялась со своего кресла и, переминаясь с ноги на ногу, повернулась