Моль

Майкл Гелприн

«Совладелец частного сыскного агентства «Иголка в стогу» Герман Иванович Солдатов слыл человеком обстоятельным. Правда, когда Солдатов служил в санкт-петербургской сыскной полиции в должности надзирателя, считался он, напротив, ветрогоном и выжигой. Знался с ворами, с картёжниками, с хипесниками и прочей сомнительной столичной публикой. В притоны захаживал запросто, в воровские малины и на квартиры, где играли на интерес. Немудрено, что до старшего надзирателя Солдатов не дослужился, а был по-тихому из уголовного сыска отчислен и уволен в отставку без выплаты содержания…»

Майк Гелприн

Моль

Совладелец частного сыскного агентства «Иголка в стогу» Герман Иванович Солдатов слыл человеком обстоятельным. Правда, когда Солдатов служил в санкт-петербургской сыскной полиции в должности надзирателя, считался он, напротив, ветрогоном и выжигой. Знался с ворами, с картёжниками, с хипесниками и прочей сомнительной столичной публикой. В притоны захаживал запросто, в воровские малины и на квартиры, где играли на интерес. Немудрено, что до старшего надзирателя Солдатов не дослужился, а был по-тихому из уголовного сыска отчислен и уволен в отставку без выплаты содержания.

Был Герман Иванович высок, рыжеволос, рыжеус и голубоглаз. Горькую шибко не пил, но при случае не отказывался. С девками особо не путался, но мог иногда загулять. Попусту языком не трепал, но и за словом в карман не лез.

С Полиной Петровной Вяземской Солдатов познакомился при самых что ни на есть любопытных обстоятельствах. Произошло это в ночном питейном заведении на Лиговке, которое по иноземной моде именовалось баром. Полина присела рядом с отставным сыщиком на высокий табурет у стойки, извлекла из сумочки британскую сигаретку и милостиво дождалась, пока Солдатов поднесёт зажигалку. Изящно прикурила, представилась, посетовала на ударившие под Рождество морозы и, наклонившись к новому знакомцу, доверительно сообщила, что замёрзла до неудобно сказать чего. Солдатов понятливо кивнул. Щёлкнул пальцами и велел нести для дамы «Русскую особую».

Выпивать, однако, Полина не стала, а, мило покраснев, извинилась и направилась в дамскую комнату. Солдатов проводил её задумчивым взглядом, после чего убедился в отсутствии бумажника в боковом кармане пиджака. Тогда из внутреннего он извлёк и бросил на стойку купюру трехрублёвого достоинства, сказал «без сдачи» и, вальяжно ступая, двинулся на выход.

Выбравшись на мрачную, занесённую колючим январским снегом Лиговку, Герман Иванович вмиг всякую вальяжность утратил. Он метнулся под арку проходного двора, скорым шагом его преодолел и, оказавшись на задках питейного заведения, поспел как раз вовремя, чтобы ухватить за локоть Полину, покидающую дамскую комнату через окно.

– Побеседуем? – предложил Солдатов, предъявив несколько старомодный пистолет системы «Купцов Калужский». – Ну-ну, не отказывайся, милочка, пройдём в авто, у меня дома нам будет удобно.

Получасом позже Герман Иванович разлил по фарфоровым чашечкам китайский жасминовый чай и, подперев могучим кулаком подбородок, довольно бесцеремонно стал гостью разглядывать.

– Нравлюсь? – сухо поинтересовалась та.

Солдатов с ответом помедлил. Субтильная черноволосая визави красавицей не была, но интересной назвать её можно было без всяких натяжек. А ещё, пожалуй, дерзкой. Какая-то особенная у неё дерзость, что ли, рассудил отставной сыщик. Не та, что присуща вульгарным столичным штучкам и бесцеремонным нагловатым провинциалкам.

– Вполне нравишься, – подытожил Солдатов. – У меня, если позволишь, вопрос.

– Нет.

Герман Иванович пригубил чай, подкрутил рыжие, подковкой, усы.

– Нет так нет, – легко согласился он. – Но ты ошиблась: я не спрашиваю согласия, прежде чем уложить девку в постель. Меня интересует, что ты собиралась делать с моими кредитными картами.

Гостья пожала плечами:

– Снять со счетов деньги, естественно.

Солдатов саркастически хмыкнул:

– Каким образом, милочка?

– Кабацкая шансонетка тебе милочка. Меня можешь называть Княжной.

Солдатов и бровью не повёл – воровской кличкой его было не удивить.

– Да хоть Царевной, милочка. Итак, твоя све