Моряки. Очерки из жизни морского офицера 1897-1905 гг.

Гаральд Карлович Граф

Морская летопись

Имя Гаральда Карловича Графа хорошо известно всем, интересующимся историей Русского флота. Он прославился не морскими сражениями с неприятелем (хотя и их было достаточно), не изобретениями или научными открытиями, не путешествиями, как многие и многие офицеры, а своими мемуарами. В книге Графа перед читателями предстает яркая картина повседневной жизни морских офицеров предреволюционной России. Хороший литературный слог, живая память, прекрасная наблюдательность, способность несколькими штрихами дать характеристику сослуживца – все это поставило труды Г.К. Графа в число лучших книг о Русском флоте конца XIX – начала XX века.

Г. К. Граф

Моряки. Очерки из жизни морского офицера 1897–1905 гг.

©Емелин А.Ю., послесловие, примечания, 2012

©ООО «Издательство «Вече», 2012

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Глава первая

Было 7 часов утра. Толпа мальчишек-подростков высыпала во двор дачи, в которой помещался пансион Антонины Лаврентьевны М. (Мешковой. – Примеч. ред.)[1 - Мешкова Антонина Лаврентьевна, урожд. Мейер, дочь архитектора. Ее мужем был Сергей Владимирович Мешков (03.02.1858—19.01.1910), выпускник Морского училища (1879), большую часть своей жизни прослужившей в училище (с 1886 по 1910 г.), произведенный в генерал-майоры по Адмиралтейству с увольнением от службы накануне кончины (18.01.1910).В эмиграции бывшие воспитанники Корпуса вспоминали:«Нельзя не остановиться на трех братьях, всецело посвятивших себя Корпусу, о которых у многих и многих сохранились воспоминания, как о близких людях. Это были братья Мешковы. Старший, Николай Владимирович, был талантливым преподавателем и редким по уму, образованию и благородству. Он был воплощенное спокойствие. На выпуски, с которыми он плавал в качестве “корпусного офицера”, он имел громадное влияние, особенно когда ему приходилось плавать с гардемаринами. Менее ярок был второй брат Алексей, который рано умер. Но третий – Сергей, по прозванию “Пенза” (сокращение прозвища – Пензенский Ямщик), был особенно популярен. Огромного роста, с рыжей бородой, громким голосом, легко воспламеняющийся и немного грубоватый, но с мягкой душой. Он любил Корпус, любил кадет и уж знал каждого наизусть. Когда нужно, бывал строг и его побаивались, но понимали и любили. У его почтенной жены, Антонины Лаврентьевны, такой же огромной, как и он, был летом пансион, где готовили мальчиков к вступительным экзаменам в Корпус. Держала она своих питомцев в ежовых рукавицах, и учили там на совесть!» (Колыбель флота. Навигацкая школа – Морской корпус. К 250-летию со дня основания Школы математических и навигацких наук. 1701–1951. Париж, 1951. С. 178).], в местечке Шувалово, под Петербургом. Антонина Лаврентьевна уже много лет вполне успешно подготовляла к экзаменам в Морской корпус.

Мальчиков поставили во фронт и повели на вокзал. Сегодня был знаменательный день, день вступительного экзамена в младший класс или, как говорили, в 4-ю роту. Все нервничали, но подтрунивали друг над другом и старались храбриться. Настроение создавалось бодрое и веселое. Среди этих мальчиков был и я. Хотя я и не происходил из морской семьи, но меня всегда привлекала морская служба, она была моей мечтой. Что именно меня влекло, я не мог себе объяснить, тем более что моря не знал и даже никогда не видел. Не знал я, конечно, и всей сущности морской службы. Но меня тянула, чисто инстинктивно, стихия, люди, которые всю жизнь служат на кораблях, все их интересные приключения, о которых я уже успел прочитать. Привлекала и форма морского офицера, такая отличная от других и красивая своею простотой. Мне было жалко мальчиков, которые не стремились поступить в Морской корпус.

Но вот поезд довез нас до Петербурга, а финляндский пароходик по Неве быстро домчал до Васильевского