Назад к книге «Семь месяцев саксофона» [Михаил Ландбург, Ландбург Миша]

Семь месяцев саксофона

Миша Ландбург

Миша (Моше) Ландбург – признанный мастер русской израильской прозы. В своих романах он продолжает в 21-м веке традицию, заложенную Ремарком и Хемингуэем в 20-м. Герои его романов – наши современники, сильные люди, старающиеся сохранить себя в этом безумном мире.

Миша Ландбург

Семь Месяцев Саксофона

Старайся иметь то, что тебе любо, иначе полюбишь то, что имеешь.

    Бернард Шоу

Месяц первый

Тот, у которого короткая стрижка, протягивает голубую бумажку.

– Всё верно! – говорю я.

Тот, у которого большие руки, склоняется над моей мамой.

– Сам, – говорю я. – Сам!

Двое мужчин выжидающе замирают.

– Сам! – повторяю я.

– Что ж, если настаиваете… – говорят мужчины.

Поднимаю маму на руки и несу к распахнутой двери, потому что мама до полусмерти пьяна и кто-то из квартиры должен её вынести: или санитары, или я – больше в этом мире некому.

Лампочка на лестничной площадке то гаснет, то зажигается.

Не хочу глядеть на маму!

Гляжу… Белый лоб, белый нос, серо-голубые щёки.

Не хочу глядеть, но…

Вижу: вместо глаз, две полоски сморщенной кожицы.

Вижу: сегодня мама не причёсывалась.

– Помочь? – спрашивает сосед со второго этажа. У него жиденькая бородка и мягкий голос. «С работы меня вызывал он, – мелькает мысль. – В прошлые разы вызывала женщина…»

– Обойдусь! – отвечаю я.

Лампочка снова гаснет, потом снова зажигается. Внизу, возле машины «скорой помощи», ждут санитары.

***

В прошлые разы мама спускалась почти самостоятельно – я лишь за локоть поддерживал. «Мне жаль, сынок, мне жаль, что так…» – говорила она. «Лжёшь!» – думал я, потому что знал: мама рано или поздно непременно «сломается», и вновь придут санитары…

Сегодня мама не в состоянии ни идти, ни лгать…

«Мама, солги!» – прошу я, но сегодня мама не в состоянии даже слышать.

***

Из кузова «скорой помощи» тянутся две пары рук.

Сегодня мама напилась до полусмерти, и я стою на тротуаре, словно поруганная девица, которая повелась не с тем, с кем следовало бы…

В конце улицы парень с саксофоном; саксофон хохочет, просто разрывается от смеха.

«Конечно, – думаю я – родителей не выбирают… Впрочем, у меня всего-навсего лишь только мама, да и та – пьяная… Сейчас мою маму обмоют и уложат в палату для ненормальных…»

Замечаю аптекаря Ицикзона. Даже в такую жару, как сегодня, он не расстаётся со своей тёмно-серой шляпой.

– Бардак! – говорит он, комкая газету. В глазах у старого члена партии Авода боль, оттого что у власти партия Ликуд. – Когда это бывало, чтобы женщин насиловали в таком количестве, как теперь? Чуть ли не каждый час!.. А эти ужасные дорожные происшествия?.. А страшная безработица?..

– Необходимо, чтобы вы снова вернулись к власти! – говорю я.

– Вот именно! – задумчиво-голубые глаза аптекаря становятся решительно-серыми.

Пытаюсь представить себе будущее нашего государства: партия Ицикзона у власти, женщин насилуют значительно реже, и вообще…

– Хорошо будет! – вырывается у меня.

Аптекарь наклоняется к моему уху и говорит:

– Вы обязаны вступить в нашу партию! Национальный, так сказать, долг! Ведь ваша мама…

– Была как-то… Моя мама была в партии Авода… Теперь она в лечебнице для душевнобольных…

Аптекарь отскакивает в сторону.

«К чёрту партии! – думаю я. – Жареной печёнки бы!..»

***

Подхожу к старине «фиату»; он стоит возле обочины дороги, изнывая от жары и от бесчисленных ссадин, доставшихся ему за долгие годы службы.

Старина нем, и я, склонившись над ним, как над обморочным, дую изо всех сил – пыль с ветрового стекла послушно разлетается в стороны.

Включаю зажигание и мягко прижимаю педаль газа. Чуть покашляв, бедняга трогается с места; машина, которая побывала в руках четырёх хозяев и всё ещё в состоянии кашлять, – достойна ордена. Тот, который был третьим, болел чем-то таким, отчего сильно толстеют, и, когда его тело больше не умещалось на сиденьях, продал машину мне.

«В магазин за печёнкой!» – приказываю я себе, но тут же вспоминаю, что сейчас время обеденного перерыва…

Чётко вижу себя умершим от истощения, но моей смерти никто не замечает, пока в конце месяца в моей комнате не появляется домовладелиц

Купить книгу «Семь месяцев саксофона»

электронная ЛитРес 55 ₽