Гильотина для Фани. Невероятная история жизни и смерти Фани Каплан

Сергей Афанасьевич Решетов

Роман Сергея Решетова «Гильотина для Фани» охватывает период времени с начала XX века до 70-х годов. В центре повествования – эпизод покушения на В.И. Ленина, совершенный эсеркой Фани Каплан на заводе Михельсона в 1918 году и казненной впоследствии комендантом Кремля Мальковым. Факт общеизвестный, но… слишком много белых пятен. Однако после публикации архивов КГБ СССР стало возможным пролить свет на эту запутанную историю.

На основе этих фактов автор развивает интригу, выстраивая острые, порой парадоксальные ситуации. Как в калейдоскопе сменяются времена, страны, люди. Живые, запоминающиеся образы заставляют читателя переживать вместе с героями. С первых страниц и до конца книги автор держит читателя в постоянном напряжении, а многоплановый сюжет вызывает неподдельный интерес.

Сергей Решетов

Гильотина для Фани. Невероятная история жизни и смерти Фани Каплан

посвящается НАТАЛИИ

Пожелание читателю (вместо эпиграфа)

«Давайте жить так, чтобы даже гробовщики оплакивали вашу кончину»

    Марк Твен

Вместо пролога

Москва, 1963 год.

Подмосковье. Посёлок писателей

Каждое утро поселковые мальчишки развлекали себя тем, что прилипали к дырам в зелёном, покосившемся от времени заборе соседа-старика, у которого, как говорили старшие, «не все дома». Они ждали выхода во двор «чокнутого» и его страшного пса. Пустые консервные банки на верёвочках уже были развешены по забору, оставалось только дождаться появления главных действующих лиц.

Как только пёс вставал на задние лапы и облизывал макушку хозяина, пацаны с воем и гиканьем начинали дёргать за верёвку. Банки громыхали, а пёс лаял и носился, как одержимый, вдоль забора. О старике в посёлке говорили разное, но все сходились на том, что он бывшая «шишка», может быть, даже и генерал, поскольку каждую неделю чёрная «Волга» привозила ему продукты.

Старик ни с кем не общался, гостей не привечал, и жил бобылём. Но свет в его кабинете, порой, горел до утра. И в чём-то проницательный местный народ был прав.

В последние годы генерал страдал бессонницей, его мучили галлюцинации и ночные кошмары. В поликлинике ЦК ему выписали целую гору таблеток, которые он сначала, по старой привычке, заменял доброй рюмкой коньяка на ночь. Но с годами понял, что врачи всё-таки правы. Не правы они были, по его мнению, только в одном, когда после обследования у психиатра дали заключении: «Маниакально депрессивный психоз…. как следствие психологического переутомления за годы службы и многолетнего стресса».

Семёнов знал, откуда «растут ноги» этого диагноза. Партийное руководство было разочаровано негативным мнением генерала о проведении, например, фестиваля молодёжи в Москве, XX съездом партии, а его реплика: «Мы в Архангельской области сажали кого надо, а они сажают кукурузу», – стала хитом в кулуарах власти и, судя по всему, той самой последней каплей. Поэтому рапорт об увольнении ему подписали, как говорится, «не глядя». За генералом оставили служебную «Волгу», пайки, поликлинику и невероятно большую по тем временам пенсию, наверное, для того, чтобы меньше разговаривал. И, напрочь забыли о существовании Героя Советского Союза.

Теперь галлюцинации редко тревожили опального генерала, лишь приходили ему видения из полуголодного, дореволюционного детства – побои отца и похороны матери, это он помнил хорошо. Однако чаще всего ему снилась фигура человека в цилиндре и длинном дорогом сюртуке. Опираясь на трость, он медленно, словно призрак, исчезал в предутреннем, густом петербургском тумане, будто и не существовал вовсе. Но бумажка в руках мальчишки, на которой был каллиграфическим подчерком написан какой-то адрес, говорила: это не мираж и не привидение, а реальный человек. В чём он и убедился, найдя указанный в записке дом. На его фасаде была не очень заметная, скромным шрифтом обозначенная надпись: «ОХРАННОЕ ОТДЕЛЕНИЕ».

Сегодня под утро ему приснился совсем другой, необычный сон. Он увидел, как из камеры выводят двух женщин, надевают им на г