Глаза слижут лоси (сборник)

Бразервилль

К сожалению или к счастью, но во все времена люди устроены одинаково. Безусловно, накладывает отпечаток эпоха, но основные маркеры человеческой сущности одни и те же. Мы все привыкли любить прекрасное или то, что принято называть прекрасным, и брезгливо морщить носик от того, что сегодня называют безвкусицей или неприличным.

Легко любить прекрасное или то, что нынче им называется. Зачастую, тараща глаза, мы заученно повторяем услышанные где-то подходящие слова: о необычной мелодике пушкинского стиля, о потрясающей образности блоковских строк, о незабываемой есенинской мудрости… Я соглашаюсь с тем, что все эти поэты находят отклик в наших душах – в ком-то больше, в ком-то меньше – ведь они наши поэты. Однако все эти прекрасные чувства лежат на поверхности человеческих душ, и воззвать к ним достаточно просто – мы сами с готовностью их выказываем. Но на глубине души, ближе к самому дну лежат те человеческие качества, которые сокрыты не то чтобы от общественности – от самих себя скрываемы. Они вызывают в нас ощущение собственной греховности, такой, знаете, мелкой непорядочности. И если в нарушении десяти всем известных заповедей или покушении на них мы с готовностью каемся, то об этих грешках мы стараемся не вспоминать. Потому что даже грехи выбираются как «достойные» или «недостойные».

Предлагаемый читателю сборник стихотворений и рассказов – как раз и есть та самая возможность заглянуть в глубину собственной души. Возможно, вы что-то переосмыслите, если хватит мужества дочитать до конца – ведь гораздо проще броситься с гранатой под танк (и остаться в памяти людей героем!), чем поговорить один на один со своей душой и признать свою несовершенность.

Что еще даст вам эта книга? Не ждите «пленительных образов и божественных красот», да и «души прекрасных порывов» она не вызовет. Однако вы почувствуете в самом себе невероятное облегчение от того, что поймете, что вы не одни – такие, со всеми своими мелкими грешками и мыслями, которые есть (точно есть!) в каждом из нас, однако при этом мы все-таки хорошие люди, и хорошего в нас – больше!

Бразервилль

Глаза слижут лоси

Часть 1

Глаза слижут лоси

В магазине людей сумасшедшие скидки

В магазине людей сумасшедшие скидки,

И скрипят в толчее любопытных гробов

Голоса: а есть дедушка более гибкий?

А есть целые папы без чёрных зубов?

Голова – это что? Господа, это пробник?

А кому, извините, волосьев клубы?

– Мама, мама! – зовёт с треском стиснутый гробик, —

Посмотри, синий мальчик! Мамуля, купи!

– Он давно неживой. – Отмахнулась мамаша.

Непотреб! – громыхнул представительный гроб.

И робел продавец цвета гречневой каши,

И желал поскорей обновить гардероб.

Трупы фруктов

Малыш, выбрось эту усопшую грушу,

А лучше – её схорони.

Не ешь трупы фруктов – на складе их сушат,

И их точит гниль изнутри.

И маме скажи не бежать мармозеткой

За манго в сырой магазин.

Запомни, и фрукты кусай – только с ветки,

Не жди убивающих зим.

Запомни, мой мальчик, и носом не хлюпай,

Отвиливать поздно уже.

Под глянцевой кожей – невкусные трупы

Тоскуют по ветке-душе.

Выкидыш

Под всхлипы собак и асфальтовых дыр,

Рождаешься из дому в выпуклый мир.

Кочуешь с детьми парафинными;

Они точно так же никак не поймут:

Чего им здесь надо, зачем они тут

Цепляют иных пуповинами.

И каждый вздыхает о ласке нутра,

Которое влажно извергло с утра —

Никак не рожденье, а выкидыш —

Боится на лица таких же смотреть,

А смотрит – боится, что им – не созреть,

Их тесной любовью лишь выходишь.

И мечешься, как в темноте херувим,

Запутавшись в шлангах чужих пуповин,

И страх на безумие множится,

Когда посреди обесточенных свит

В руках слишком взрослых ледово блестит

Предмет, походящий на ножницы.

Худеешь

Худеешь. Хиреешь. Всё шире и шире штаны,

На остром лице кто – то вырыл траншеи,

Раскопанный нос и штакетины – зубы страшны,

Но жирные мысли – гораздо страшнее.

Прохожие думают: болен, сосёт ворожба,

Гурман, ничего не жуёт кроме устриц.

Худеешь и сохнешь. Лишаешь воды, как раб